Несколько замечаний к походу Тимура 1391 г

[Timurid]

Несколько замечаний к походу Тимура 1391 г.
В.П. Костюков
//ВОПРОСЫ ИСТОРИИ И АРХЕОЛОГИИ ЗАПАДНОГО КАЗАХСТАНА. № 2 / 2009. НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ, ОДИННАДЦАТЫЙ ВЫПУСК
Уральск, 2009. Отпечатано в типографии ТОО “Полиграфсервис”.


Масштабная экспедиция, осуществленная Тимуром против Токтамыша
в 1391 г., неоднократно привлекала внимание исследователей2.
Экстраординарная обстоятельность, с какой она описана биографами
Тимура, и высокая квалификация большинства изучавших ее историю
специалистов, казалось бы, делают излишним новое обращение к
теме, однако более внимательное ознакомление со старыми и новыми
исследованиями обнаруживает, что далеко не все аспекты похода
освещены с удовлетворительной полнотой и доказательностью. В
частности, противоречиво или недостаточно объясненными, на мой
взгляд, остаются цель и общий план похода, выбор маршрута, а также
место и итоги генерального сражения. Эти вопросы и будут предметом
рассмотрения в настоящей статье.
Д. Синор, указывая на специфический характер экономики Золотой
Орды и скромный уровень ее «богатств», пришел к заключению, что у
экспедиций Тимура на север не могло быть прагматической мотивации
и потому «из всех военных свершений так называемой монгольской
эры ни одно, кажется, не было столь же бессмысленным как кампании
Тимура против Токтамыша» (Синор, 2008, С. 379). С таким выводом
согласиться трудно. Действительно, захват добычи не являлся главной
целью вторжений Тимура в Дашт-и Кыпчак, хотя это и не означает, что
материальный стимул отсутствовал совершенно. Огромное количество
скота, прежде всего, лошадей, а в еще большей степени – рабов и
рабынь, само по себе, было достаточно весомым вознаграждением
для руководителей и рядовых участников походов3, хотя, конечно, эта
_____
1 Костюков Владимир Петрович - кандидат исторических наук, научный сотрудник
археологической лаборатории Челябинского государственного педагогического
университета. г. Челябинск, Россия
Уже в то время, когда журнал был подготовлен к печати из Челябинска поступила
трагическая весть о безвременной кончине Владимира Петровича Костюкова – одного из
наших постоянных авторов. Он был учёным, вышедшим далеко за рамки региональных
исследований Золотой Орды. Каждая его статья отличалась особой скрупулезностью,
тщательным подбором аргументов и источников.
2 Общие реконструкции похода и анализ отдельных его этапов можно найти в сле-
дующих работах: Charmoy, 1836; Hammer-Purgstall, 1840; Иванин, 1875; Howorth, 1880;
Абдураимов, 1948; Якубовский, 1950; Сафаргалиев, 1960; Manz, 1989; Миргалеев, 2003а;
Миргалеев, 2003б; Григорьев и др., 2004; Миргалеев, 2007.
3 «Они собрались, выйдя из степи и пустыни, и, сопутствуемые победой и одолением,
с множеством скота и казны пошли обратно. (Обилие добычи и скота) доходило до того,
что пешие нукеры возвращались обратно с 10 и 20 головами лошадей, а одноконные
– со 100 лошадьми и больше, то же, что было определено для личной (собственности
Тимура), переходило за границу счета и исчисления… (Из «Книги побед» Низам-ад-
дина Шами, 1941, С. 118). «В этой победе досталось столько добра, что счет ему был
известен только Аллаху. Добыли столько баранов, верблюдов и лошадей, что на обратном
пути некоторые были просто бессильны их везти, и бросили. …Попалось очень много
гуриеподобных монгольских девушек: только тех, которые были у государя, насчиты-
вали более пяти тысяч. Девушки все были луноликие, а мальчики подобны солнцу».
Вернувшись в Ташкент, «государь Сахибкиран, по щедрости подобный морю, открыв
руку щедрости, царевичам и царевнам, вельможам города раздарил луноликих красавиц,
солнцеподобных рабов, баранов, лошадей и верблюдов, каждому по его чину» (Йазди
Шараф ад-Дин Али, 2008, С. 150-151).

121
добыча вряд ли оправдывала все риски и трудности похода4. Но даже
если исключить узкокорыстную мотивацию, в остатке мы найдем не
только иррациональное «завоевание ради завоевания».
Чтобы понять причину войн Тимура с Токтамышем, необходимо
прояснить содержание связывавших их отношений. В литературе принято
характеризовать Токтамыша как хана с более чем сомнительными
способностями, хана-неудачника, незадачливого вассала Тимура,
окончательно сгубившего Улус Джучи самонадеянным выступлением
против своего покровителя. Недавно И.М. Миргалеев сделал попытку
преодолеть этот традиционный взгляд, сконцентрировавшись,
преимущественно, на доказательстве прихода Токтамыша к власти уже
в начале 1370-х годов и демонстрации размаха его государственной
деятельности (Миргалеев, 2003а). Несмотря на относительную неудачу
этой «реабилитации» Токтамыша5, в целом, она верна.
Восточный Дашт-и Кыпчак для Средней Азии, учитывая политическую
ситуацию 1360-1370-х годов, был тем же самым, чем для Китая
дочингизидской эпохи была Монголия, и способы умерить агрессию с
севера тоже были похожими. Первоочередной задачей Тимура являлось
предотвращение нападений узбеков на Мавераннахр, а необходимыми
средствами ее решения были поощрение усобиц в стане врага и
заключение союза с одной из противоборствующих группировок.
Поэтому можно допустить, что Токтамыш в борьбе с преемниками
Уруса пользовался поддержкой Тимура. О действительных ее масштабах
судить сложно, так как почти вся информация исходит из тимуридских
источников. Но даже, если помощь Тимура, действительно, явилась
существенной, это не означает, что на политическую арену Токтамыш
был выдвинут исключительно усилиями Тимура; еще более ошибочно
считать его марионеточным ханом, связанным обязательствами службы
своему патрону6. Токтамыш в крайне неблагоприятной внутренней и
внешней политической ситуации на протяжении почти трех десятков лет
оставался наиболее значимой фигурой Улуса Джучи, и этот факт более
чем убедительно свидетельствует его незаурядный властный потенциал,
реализовавшийся независимо от дружелюбия или враждебности
Тимура.
Даже в шибанидской историографии, наполненной едкими
выпадами против Тукатимуридов, Токтамыш изображается деятельным
и справедливым правителем, обладателем очевидного для всех
«царственного фарра»7. Вполне вероятно, что в период борьбы за власть
______
4 По этой причине вряд ли можно принять точку зрения Б. Манц, согласно которой
Тимур избрал в отношении Золотой Орды тактику систематического ограбления как
наиболее рациональную с точки зрения безопасности и экономической эффективности
(Manz, 1979, P. 114).
5 Слабость нумизматических аргументов, задействованных в работе И.М. Миргалее-
ва для доказательства непричастности Тимура к воцарению Токтамыша, убедительно
продемонстрировал Е.Ю. Гончаров (Гончаров, 2008).
6 См., напр.: Buell, 2003. – P.77.
7 «Так как по милости божьей заметен был в особе Тохтамыш-оглана царственный
фарр, то нукеры [Урус-] хана и другие люди невольно склонялись к этому названному
оглану» (Утемиш-хаджи, 1992, С. 113-114).

122

в Восточном Дашт-и Кыпчаке в глазах части узбеков именно Токтамыш
был легитимным претендентом на ханскую власть, а Урус, который, по
словам Махмуда б.Вали, «так застращал все узбекские племена, что все
смутьяны притихли»8, узурпатором. Как известно, дедом Токтамыша был
Кутлук-ходжа (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С. 106;
Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди, 1941, С. 146; Из «Родословия
тюрков», 1941, С. 207), и, по всей видимости, это тот самый Кутлук-ходжа,
который, согласно Шами, Йазди и автору «Родословия тюрков», правил
в Восточном Дашт-и Кыпчаке после Мубарак-ходжи9. Ханский статус
деда Токтамыша позволяет интерпретировать известие о казни отца
Токтамыша Урусом как эпизод междоусобной борьбы Тукатимуридов за
власть в восточном крыле Улуса Джучи10. Наследник Кутлук-ходжи, Туй-
ходжа, очевидно, придерживался политики своего отца, признававшего
верховенство сарайских ханов. Его соперник Урус предлагал иной курс,
даже более амбициозный, чем курс предшественника Кутлук-ходжи,
Мубарак-ходжи, который пытался добиться независимости от Сарая и
демонстрировал ее выпуском монет в Сыгнаке. По всей видимости, когда
победившему Туй-ходжу Урусу удалось распространить свою власть на
Сарай, у Токтамыша не осталось другого пути к спасению, кроме как
уйти под защиту Тимура.
Тимур в своей деятельности, разворачивавшейся в период
кризиса, переживаемого всеми монгольскими улусами, несомненно,
руководствовался идеей создания мировой державы11. На долгом
пути к суверенной власти он активно использовал ресурсы военной
и политический доктрины Чингиз-хана и статуса Чингизидов, по-
прежнему остававшегося экстраординарным в пределах монголосферы.
Можно предположить, что возведение в ханы праправнука Угэдэя хотя
бы отчасти служило знаком возвращения к завещанному Чингиз-ханом
порядку и залогом восстановления былого единства и могущества
империи12. В этом плане поддержка преследуемого узурпатором
_________
8 Цит. по: Алексеев, 2006, С. 62.
9 Тухтамиш б. Туй-хаджа б. Кутлук-ходжа б. Куйунчак б. Сарича б. Урунг-баш б.
Тука-Тимур (Му'изз ал-ансаб, 2006, С. 44); Токтамыш-хан б. Той-Ходжа б. Туглу-Ходжа б.
Кончак б. Сарыджа б. Уз-Тимур б. Тука-Тимур (Таварих-и гузида-йи нусрат-наме, 1969, С.
39). Йазди рассказывает о воцарении Токтамыша так: «Благодаря Сахибкирану победа со-
путствовала Токтамышу, он победил Темур Малика и сел на царский трон Дашти Кипчака,
на место отцов [выделено мной – В.К.]» (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008, С. 87-88).
10 Как рассказывает Натанзи, когда Урус-хан отправился на завоевание правого крыла
Улуса Джучи, «…Туй-ходжа-оглан, который был правителем Мангышлака, не явился
(в поход) и был казнен» (Из «Анонима Искендера», 1941, С. 131).
11 Разного рода предсказаниями и пророчествами достижения Тимуром мирово-
го господства наполнена так называемая «Автобиография» Тимура (Автобиография
Тамерлана, 1992, С. 49, 53, 55, 56); о том, что Тимур уже в детстве был уверен в своей
великой будущности, пишет Йазди (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008, С. 14), самому
Тимуру его биографы приписывали недвусмысленные имперские декларации: «земля
должна иметь одного господина, как небо – единого Бога» (Темир Хромой, 2003, С. 131),
«все пространство населенной части мира не стоит того, чтобы иметь двух царей» (цит.
по: Бартольд, 1964, С. 59).
12 Любопытно, что Абу-л-Гази считает Суйургатмыша потомком Хайду – внука Угэ-
дэя, небезуспешно соперничавшего с Толуидами (прежде всего – с Хубилаем) и долго
державшим под своей властью чагатайские владения: «Эмир Тимур возвел в ханы
Сююргатмыш-хана, сына Данишмендча-хана, сына Кайду, сына Тайшия, сына Огдай-
хана, сына Чингиз-ханова» (Родословное дерево тюрков, 1906, С. 134).

123

джучидского оглана давала Тимуру имиджевые выгоды не менее
существенные, чем непосредственно практические.
Тимуридская историография много преуспела в уничижении
Токтамыша, причем несамостоятельность, трусливая дерзость и
хищность джучидского хана на ее страницах неизменно соседствуют
с поразительной мягкостью, с какой Тимур сносил злодеяния своего
протеже. Конечно, учитывая, что Токтамыш в счете поколений
приходился Суйургатмышу внуком13, а Тимур был зятем Суйургатмыша,
у Тимура были формальные основания для проявления родительских
чувств, вместе с тем, трудно найти еще хотя бы один пример, когда бы
«железный хромец» перед лицом откровенной агрессивности столь
долго оставался кротким и терпеливым. Готовность Тимура извинить
Токтамыша и переложить ответственность за периодически возникавшие
конфликты на дурных советчиков, как представляется, означает лишь
одно – отношения с Токтамышем для него имели особую ценность,
намного превосходящую ущерб, причиняемый военными акциями
золотоордынцев. Весьма вероятно, что между Тимуром и Токтамышем
в ту пору, когда Токтамыш боролся за власть в Восточном Дашт-и
Кыпчаке, был заключен союз, предусматривающий раздел объектов
военной экспансии и согласованные действия по восстановлению
и расширению монгольского господства14. Для Тимура это был, по
существу, единственный способ не только обезопасить Мавераннахр от
атак северного соседа, но и использовать его мощь для достижения своих
амбициозных целей. Разумеется, в тимуридских сочинениях какие-либо
подтверждения предположению о стратегическом характере соглашения,
связывавшего Тимура и Токтамыша, искать тщетно. Но, по меньшей
мере, один факт такого рода есть в арабских источниках – я имею в виду
уникальные известия ал-Аскалани о посольствах Токтамыша и Тимура
в Египет, свидетельствующие об их попытках позиционировать себя на
внешнеполитической арене как союзников15.
Не известно, какими были предварительные договоренности между
Тимуром и Токтамышем относительно территорий к югу от Кавказа, но
какими бы они ни были, внешняя политика Улуса Джучи после выхода из
кризиса неизбежно должна была вернуться к этой болезненной проблеме,
_____
13 Суйургатмыш б. Данишмандча б. Хундун б. Турджан б. Малик б. Угэдэй; Тухта-
миш б. Туй-хаджа б. Кутлук-хаджа б. Куйунчак б. Сарича б. Урунг-баш б. Тука-Тимур
б. Джучи (Му'изз ал-ансаб, 2006, С. 44, 60).
14 Идея возрождения имперской мощи и прекращения усобиц ради успеха новых
завоеваний никогда не утрачивала популярности среди монгольских лидеров, что
подтверждается формальным признанием главенства Хубилая и его наследников боль-
шинством улусных владетелей и периодическими коллективными декларациями о
преодолении раскола.
15 «В сафаре 787 г. (= 14 марта – 11 апр. 1385) прибыли (в Египет) послы Токтамыш-
хана и с ними подарки, посланные Тимурленком, управителем государства (Дештского).
…В шаабане 795 (= 12 июня – 10 июля 1393 г.) прибыли послы Тимурленка к (Эльме-
лику) Эззахыру с изъявлением дружбы и с письмом от имени Токтамышхана, султана
Дештского» (Из летописи Ибнхаджара Эласкалани, 1884, С. 452-453).

124

более столетия назад уже расколовшей казавшийся незыблемым союз
между Джучидами и Толуидами (Костюков, 2009). И в этот раз, как
некогда Берке и Хулагу, Токтамыш и Тимур не собирались идти на
уступки, более того, Токтамыш продемонстрировал решимость защищать
свои права на Северный Иран нападениями на Мавераннахр.
Поздней осенью 1387 г. золотоордынское войско под предводительством
Бек-Йарук-оглана и Илыгмыш-оглана вторглось во владения Тимура и
разграбило область Отрара и местности вблизи Самарканда и Бухары.
Спешно возвратившийся из Шираза Тимур заставил золотоордынцев
отступить. Илыгмыш-оглан ушел в Хорезм, а Бек-Йарук-оглан – в
Дашт-и Кыпчак. Чтобы предотвратить использование Хорезма в
качестве плацдарма для новых нападений, весной 1388 г. Тимур напал
на Илыгмыш-оглана и Сулеймана Суфи, сравнял с землей Ургенч и
переселил его население в Самарканд.
В конце 1388 г. золотоордынцы вновь атаковали Мавераннахр, на
этот раз войском начальствовал сам Токтамыш. В это время Тимуру уже
служили джучидские огланы Кунче и Тимур-Кутлуг, принявшие активное
участие в военных действиях, продолжавшихся до начала весны 1389 г.
Тимур заставил Токтамыша уйти за Сары-су и собирался продолжить
преследование, но признал более целесообразным разгромить прежде
моголов, ибо, как напоминали ему беки, Хизр-Ходжа-оглан был
«большим врагом». Однако подготовка к походу против Токтамыша
началась немедленно: в то время как основные силы Тимура действовали
в Моголистане, оставленный в Туркестане Той-Буга-шейх, «согласно
приказу государя Сахибкирана, занялся в тех пределах земледелием»
(Йазди Шараф ад-Дин Али. Зафар-наме, 2008, С. 135). Любопытно, как
это мероприятие, свидетельствующее об основательности подготовки
к походу в Дашт-и Кыпчак, отразилось в очерке деяний Тимура,
составленном русским летописцем: «…поиде к Великой Орде и сеяше
просо за шесть месяц, еже бы прокормити толикое множество воинства
его по тех пустынех до предних стран мира» (Летописный сборник,
именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью, 2000, С. 152).
Личное участие Токтамыша в нападениях на Мавераннахр и угроза
новых вторжений не оставляли Тимуру выбора: без военного разгрома
Токтамыша безопасность Мавераннахра, а уж тем более – использование
Улуса Джучи как политического сателлита не могли быть достигнуты.
Уничтожение военных сил Улуса Джучи и наказание Токтамыша
следует считать первоочередной целью Тимура16. Какими были планы
Тимура после достижения этой цели, сказать трудно. Йазди мимоходом
сообщает, что, победив Токтамыша, «государь Сахибкиран с властностью
и счастьем сел на престол Джучи», но это, по всей видимости, всего
лишь образное выражение, по многим причинам такого рода воцарение,
если оно и имело место, было не более чем роскошным перформансом. С
другой стороны, не видно, чтобы у Тимура была подходящая кандидатура,
способная заменить Токтамыша. Служившим ему уже несколько лет
Кунче и Тимур-Кутлугу Тимур после бегства Токтамыша поручил
______
16 Цель похода с полной ясностью отражена на так называемой Карасакпайской
надписи – памятном знаке, оставленном Тимуром в Улуг-таге: «В лето 793, в год свиньи
в серединный весенний месяц султан Турана – Тимур-бек шел с 200 000 войском, имени
своего ради по кровь Тохтамыш-хана…» (Пономарев, 1945, С. 223, 224).

125

собрать свои улусы и вернуться к нему на служение17, но огланы сочли
благоразумным остаться в родных степях, причем оба намеревались
завладеть тем самым троном, на который якобы уже воссел Тимур. Точно
так же не пожелал покинуть родные степи и стать слугой Тимура и эмир
Идигей. Таким образом, можно считать, что политического завершения
поход 1391 г. не получил, и Тимуру пришлось удовлетвориться тем, что
Улус Джучи хотя бы на некоторое время перестал быть опасным для
создаваемой им империи.
Присутствие в окружении Тимура нескольких представителей
джучидской элиты, на мой взгляд, снимает всякие вопросы относительно
того, насколько Тимур был осведомлен о внутриполитическом
положении Улуса Джучи и его военных ресурсах, о ближайших планах
Токтамыша, его местопребывании и т.д. Перебежчики, несомненно,
являлись надежными экспертами также при выборе времени начала
похода и его маршрута18. Учитывая уровень постановки внешней
разведки в крупных государствах того времени, можно не сомневаться
в том, что и Токтамыш должен был хорошо знать о приготовлениях
Тимура. Масштабы готовившегося похода19, очевидно, устрашили
Токтамыша, что и послужило причиной отправления посольства,
прибывшего к Тимуру, когда его войско уже достигло Отрара. Впрочем,
сам Тимур был не вполне уверен в успехе кампании, и, похоже, был
готов удовольствоваться обещаниями Токтамыша впредь не допускать
«непристойных дел». Свидетельством тому является его требование
прислать для обсуждения условий примирения Али-бека – одного из
тех эмиров Токтамыша, которые, видимо, являлись приверженцами идеи
возрождения единой империи (Костюков, 2009б, С. 145-146). Однако на
курултае, устроенном для решения вопроса о дальнейших действиях,
было решено поход продолжить.
Маршрут и время похода были полностью подчинены поставленной
цели. При благоприятном его развитии Тимур мог надеяться на
максимально скрытный выход своей армии к летним кочевьям
Токтамыша, которые должны были располагаться либо в среднем течении
Итиля, либо, если Токтамыш готовил новое нападение на Мавераннахр,
на северной периферии Восточного Дашт-и Кыпчака, близ среднего
или верхнего течения Яика. Замысел состоял в том, чтобы у Токтамыша
осталось как можно меньше времени на сбор войска. В случае удачи
_______
17 В трактовке Г.В.Вернадского, «Тимур не пытался преследовать Тохтамыша за
Волгой, по-видимому, больше не считая его опасным. Однако он согласился позволить
двум значительным вождям из улуса Джучи, которые были с ним против Тохтамыша –
князю Тимур-Кутлугу (внуку Урус-хана) и эмиру Едигею – покинуть его и отправиться
в Кипчак, вероятно, рассчитывая на их противодействие Тохтамышу в случае его по-
пытки возвратиться» (Вернадский, 1997, С. 279). Такое предположение источники не
поддерживают.
18 Йазди прямо пишет, что они «при центре, где находилось победоносное знамя,
состояли в качестве вожатых (кылауз)» (Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди, 1941,
С. 159).
19 Весной 1390 г. в Акяре Тимур созвал специальный курултай, на котором от
даруг областей и беков тюменов и тысяч потребовал «скрупулезно и подробно пере-
числить, сколько человек относится к каждому беку и сколько человек он подготовит в
день для войска». Эти мероприятия должны были обеспечить увеличение численности
войска «пуще прежнего» (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008, С. 138).

Тимур, как минимум, обеспечивал себе численное преимущество. В
виду указанных задач время начала похода и его маршрут можно считать
оптимальными.
В середине марта20 войско Тимура достигло Сары-Су21. Обычно в это
время те насельники Восточного Дашт-и Кыпчака, что зимовали близ
Сырдарьи, начинали откочевывать на север – вслед за подрастающей
травой22. Весна 1391 г. была поздней23, однако, когда спустя две недели
после форсирования Сары-су Тимур поднялся на вершину в местности
Улуг-таг24, «вся равнина сплошь зеленела». Огромная армия Тимура,
значительную долю которой составляли пешие части25, сопровождаемая
______
20 Согласно Йазди в переводе А.Ахмедова, войско подошло к Сары-су «в четверг, в
начале раби второго», т.е. 14 марта. В «Сборнике материалов по истории Золотой Орды»
в повествованиях Шами и Йазди дана другая дата прихода к Сары-су – «в четверг 1 чис-
ла джумади I», т.е. 6 апреля. Между тем, дата курултая в Кара-Самане, после которого
войско продолжило движение в Дашт-и Кыпчак, и в «Сборнике материалов по истории
Золотой Орды» и в издании А.Ахмедова, указана одинаковая – «среда 16 раби первого»,
т.е. 21 февраля. Учитывая, что расстояние от Отрара до Сары-су не превышает 400 км,
продолжительность перехода почти в полтора месяца (от 21 февраля до 6 апреля) пред-
ставляется чрезмерно большой. В «Сборнике материалов по истории Золотой Орды»,
в датах похода 1391 г. встречаются и другие ошибки. Так, по хронологии «Сборника
материалов по истории Золотой Орды», на преодоление расстояния примерно в 300 км
от Сары-су до того места в Улу-таге, где был установлен памятный знак (50 км к за-
паду от Джезказгана), войску Тимура понадобилось 3 недели (скорость около 13 км в
день). Двигаясь далее, через месяц (29 мая) оно достигло реки Яик, хотя расстояние от
места установки памятного знака до Яика даже по прямой составляет 750 км, реально
же войско на дистанции от Улуг-тага до Яика преодолело не менее 1000 км (скорость
около 35 км в день). Указанные несообразности обязывают во всех случаях отдавать
предпочтение хронологии похода по Йазди в переводе А.Ахмедова.
21 В тексте – Сарыг(к)-узен (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С. 113;
Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди, 1941, С. 160). В большинстве исследований
Сарыг-узен правильно определяется как Сары-су, лишь А.Ахмедов идентифицировал
этот гидроним с речкой, «вливающейся в оз. Сарыккопа в Тургайской области Казах-
стана» (Йазди Шараф ад-Дин Али. Зафар-наме, 2008, Прим. 592, 641), что находится в
очевидном противоречии с хронологией похода.
22 В это же время, как свидетельствуют источники XVIII-XIX вв., из Средней Азии
на север отправлялись первые купеческие караваны. В начале июня они прибывали к
пунктам назначения на Оренбургской или Уйской линии (Таиров, 1995, С. 6).
23 Войско форсировало Сары-су в пору весеннего разлива. Дальнейшее движение
тоже должно было происходить в условиях половодья, поэтому проводники вели войско
по возвышенным местам, что, в частности, свидетельствуется локализацией памятного
знака – в 50 км к западу от современного Джезказгана.
24 «21 (того же) месяца (= 26 IV) войска прибыли в Кичик-даг, выступили оттуда и
через две ночи, в пятницу, достигли Улуг-дага» (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами,
1941, С. 113). «В среду двадцать первого числа [того] месяца (28.03.1391) достигли одной
горы, называемой Кичик Таг. Там остановились на один день, а утром пустились в путь
и достигли горы Улуг Таг» (Йазди Шараф ад-Дин Али. Зафар-наме, 2008, С. 141). Пра-
вильность последней даты подтверждается Карасакпайской надписью – «в лето семьсот
девяносто третьего, в средний месяц весны года овцы», которая, на мой взгляд, указывает
дату установки памятного знака, а не дату начала похода, как предположил А.П. Григорьев
(Григорьев и др., 2004, С. 18-19). Средний месяц весны года овцы в 1391 г. начинался 6
марта и заканчивался 4 апреля (Цыбульский, 1987, С. 274).
25 «Собираясь в поход в Дешт-и-Кипчак, Тимур отправил тавачиев собирать
войска, взяв с них (с тавачиев) обязательство (мучилка) не обращать внимания ни на кого
и по-прежнему и новому числу (сан) выставить войско: из вилайетов и племен (ахшам),
конных и пеших, тюрков и таджиков, с провизией и запасами на один год» (Из «Места
восхода двух счастливых звезд и места слияния двух морей» Абд-ар-раззака Самарканди,
1941, С. 191). «(Обилие добычи и скота) доходило до того, что пешие нукеры возвраща-
лись обратно с 10 и 20 головами лошадей, а одноконные – со 100 лошадьми и больше»
(Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С. 118). О составе среднеазиатского
войска можно судить по рассказу Рузбихана о походе Шейбани-хана на казахов в 1509
г. В частности, он указывает, что войско Кучум-султана было равным десяти тысячам
боевых всадников и более двадцати тысячам пехотинцев, а войско Суюндж-Хваджа-
султана (дяди Шейбани-хана) включало десять тысяч конных чистокровных узбеков
и «небоевой» тридцатитысячный корпус «из монголов и джагатайцев, начальников
сардаров и сотников области Ташкента» (Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани, 1976, С.
88, 89).

127

обозами с провиантом, фуражом и военной амуницией и, возможно,
стадами мелкого рогатого скота26, неспешно двигалась на север со
скоростью, примерно равной скорости весенних перекочевок населения
Дашт-и Кыпчака27.
На всем пути вплоть до Тобола войско Тимура не встретило никаких
следов противника28. Это является еще одним свидетельством, что для
улусных начальников Восточного Дашт-и Кыпчака подготовка большого
карательного похода секретом не являлась, и они не рисковали зимовать
вблизи границ державы Тимура. В свою очередь, Тимур знал, где
находится Токтамыш, и до поры до времени не особенно беспокоился
об организации разведки, боевого охранения и пр. Правда, бегство двух
нукеров Идигея при переправе через Сары-су означало, что Токтамыш
предупрежден об опасности и получает время для сбора войск, тем не
менее у Тимура оставалась возможность большую часть пути двигаться
в режиме кочевания.
Маршрут движения на участке от Улуг-тага до Яика с достаточной
достоверностью не восстанавливается. По рассказу Шами, «выступив
оттуда и охотясь, они достигли местности Иланчук и остановились (там).
Перейдя через реку Иланчук, через 8 дней они прибыли в местность
Анакаркуюн» (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С. 113).
В соответствующем отрывке из рассказа Йазди единственное отличие
заключается в том, что местность Анакаркуюн названа Атакарагуй
(Анакарагуй, Атакабригой). Поскольку провиант был уже на исходе,
в этом урочище была устроена большая облава, а после ее окончания
Тимур сделал смотр войску. День, в который проводилась загонная
_______
26 Характеризуя степень оскудения войска в начале мая, Йазди пишет, что «один
баран (стоил) 100 кепекских динаров, а 1 ман хлеба большого веса, равняющийся 16
манам шар'и, дошел до 100 кепекских динаров» (Из «Книги побед» Шереф-ад-дина
Йезди, 1941, С. 161).
27 М. Иванин определил среднюю скорость движения армии Тимура от Ташкента
до Яика в 15-20 верст в день, отметив, что «киргизские перекочевки почти равняются
этим переходам» (Иванин, 1875, С. 198).
28 Тем не менее в литературе нередко можно встретить не подтверждаемые ис-
точниками утверждения, будто бы армия Тимура испытывала трудности с продоволь-
ствием, потому что двигалась по степи, предусмотрительно опустошенной и выжженной
противником, или будто бы Тимур, проходя через восточную часть территории Дашт-и
Кыпчака, истребил кочевое население. Надуманным является также мнение, что Ток-
тамыш в этой кампании сознательно избрал тактику «скифской войны».

128

охота, указан у Йазди: «в субботу 1 джумади II (= 6 V 1391)» (Из «Книги
побед» Шереф-ад-дина Йезди, 1941, С. 161) или «в понедельник в начале
месяца джумады второй (03.05.1391)» (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008,
С. 142). После смотра, продолжавшегося два дня, «в пятницу 7 джумади
II (= 12 V 1391)» войско вновь тронулось в путь и, преодолев Тобол, «в
понедельник 24 джумади II (= 29 V 1391)» пришло к Яику29.
М.Иванин предположил, что Тимур после форсирования реки
Иланчук (совр. Улы-Жыланшык), «направился на уроч. Анакарагуй,
вероятно, где ныне приказ Аман-Карагайский, потому что здесь по реке
Абуге находятся превосходные пастбища». После этого, по мнению
М.Иванина, Тимур двинулся в юго-западном направлении, перешел
Тобол и, «направляясь несколько южнее крепости Орска», прошел
вдоль Яика, чтобы перейти его «ниже Ильинской крепости, с тем, чтобы
миновать Губерлинские горы» (Иванин, 1875, С. 197-198). Такого рода
маршрут представляется маловероятным. Трудно объяснить, как от р.
Улы-Жыланшык путь в 400 км по прямой войско, занятое, в основном
поисками пищи, могло пройти за 8 дней, и, вообще, для чего Тимуру
понадобилось уходить так далеко на север, в район озера Кушмурун, а
затем фактически возвращаться назад; столь же трудно допустить, что
он мог пройти расстояние, по прямой равное почти 600 км, от урочища
Анакарагуй до предполагаемого места переправы через Яик за 17 дней,
при том, что марш совершался уже с разведками и в боевом строю.
Более вероятно, что крайняя точка, которой Тимур достиг, двигаясь на
север, находилось где-то в районе Наурзумского реликтового соснового
бора (190 км к югу от г.Кустанай). Это допущение отчасти объясняет и
этимологию топонима Атакарагуй, и наличие среди трофеев облавной
охоты лосей. Расстояние по прямой до Наурзума от места установки
памятного знака в Улуг-таге равно 500 км, и на его преодоление
испытывающая недостаток в продовольствии армия Тимура вряд
ли могла затратить менее месяца. Что же касается упоминаемой на
этом участке пути р. Йиланчик, то в предлагаемой версии ее следует
идентифицировать с Тургаем, а не с мелководной Улы-Жыланшык.
Пересечение последней могло быть отмечено в источниках лишь в том
случае, если бы с Улуг-тага Тимур повернул на северо-запад, но в таком
случае оставались бы необъяснимыми, с одной стороны, отсутствие
упоминания о пересечении гораздо более полноводного Тургая30, с
другой стороны, упоминание Тобола, протекающего вне прямого пути
от Улуг-тага к Яику.
Из урочища Анакарагуй отдохнувшая армия Тимура 12 мая двинулась
на запад и, пройдя около 400 км по прямой, 29 мая подошла к Яику выше
Орской излучины (на дистанции между Орском и Магнитогорском).
Опасаясь вражеской засады на известных проводникам бродах, войско
поднялось вверх по реке и, согласно повествованию Йазди, в течение
двух дней переправлялось на правый берег. Затем, по рассказу Шами,
«еще 6 дней совершали стоянки и переходы и пришли к реке Самур».
________
29 У Шами: в среду 24 (того же) месяца (= 29 V) (Из «Книги побед» Низам-ад-
дина Шами, 1941, С. 114).
30 М.Шармуа предположил, что «Анакарагуй» или «Атакарагуй» есть испор-
ченное «Кара-Тургай» (Charmoy, 1836, P. 114), но такая интерпретация порождает
труднопреодолимое противоречие со временем, затраченным на марш от места находки
Карасакпайской надписи в Улуг-таге до Кара-Тургая.

129

Под рекой Самур следует понимать реку Сакмару, протекающую в 80-
100 км западнее Яика. Название следующей реки, преодоленной после
форсирования реки Самур, созвучно названию Яика (Иик, Йик); она
может быть идентифицирована с рекой Большой Ик31.
Йик – последняя из рек, упомянутых на пути Тимура к месту, где
произошло сражение с Токтамышем. После ее форсирования Тимур
вновь устроил смотр своему войску32 и обязал командиров, «чтобы
приготовили заслоны и щиты, веревками разделили землю, устроили ров
между собой и врагами и чтобы каждый день соблюдали осторожность
таким порядком» (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С.
115). В понедельник 15 раджаба (= 18 VI) после ряда мелких стычек
передовых отрядов армии Токтамыша и Тимура сошлись в местности
Кундурча или Кундузча.
В литературе безраздельно господствует мнение, что Шами и Йазди,
говоря о местности Кундурча (Кундузча), имели в виду реку Кондурчу –
правый приток реки Сок, впадающей в Волгу в Самарской излучине. Это
мнение можно обнаружить уже в сочинениях Абу-л-Гази и Мухаммеда
ибн Мухаммед Адрианопольского, помещающих сражение между
Тимуром и Токтамышем непосредственно на Итиле33. В последнее
время вопрос о месте сражения, решившего исход похода, изучается в
значительной мере усилиями самарских краеведов34.
Отождествление «местности Кундурча» с берегами притока Сока, на
мой взгляд, источниками отнюдь не предписывается. Скорее наоборот,
учет всех деталей описания событий после победы Тимура обязывает
сделать вывод, что битва должна была происходить на весьма дальнем
расстоянии от Волги. Обратимся к источникам. Шами рассказывает о
финале побоища следующее: «Когда вражеское войско… обратилось
в бегство и ушло в пустыню, Тимур, в победном шествии, в полном
благополучии и под счастливой звездой стал лагерем и, выбрав войско,
послал вслед, чтобы их ограбить и как следует наказать. Они (войска)
_________
31 По Шами, река была форсирована «утром первого раджаба (= 4 VI)» (Из «Книги
побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С.114), по Йазди, «в понедельник 1 реджеба (= 4 VI
1391)» (Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди, 1941, С. 164), «в начале месяца рад-
жаб, в понедельник (04.06.1391)» (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008, С. 144). Указанная
дата, по всей видимости, ошибочна, так как находится в противоречии с утверждением
Шами, что путь до реки Самур занял 6 дней.
32 «Тимур выстроил победоносное войско и, проверив латы и снаряжение их
(воинов), пожаловал им безграничные награды и милости» (Из «Книги побед» Низам-
ад-дина Шами, 1941, С. 115).
33 Абу-л-Гази: «По прошествии некоторого времени эмир Тимур пошел воевать
Иранское царство; Токтамыш-хан, зная, что Мавераннахр остался без защиты, вторгнул-
ся в Самарканд, избил в нем несколько мусульман; разграбил его и возвратился назад.
Эмир Тимур, получив известие об этом, возвратился в Самарканд и, не останавливаясь
в нем, повел войско против Токтамыш-хана. На берегу Идиля (Волги) он сразился с
Токтамышем. Эмир Тимур одержал победу, а Токтамыш-хан обратился в бегство. Эмир
Тимур истребил много народа» (Родословное дерево тюрков, 1906, С. 143). Мухаммед
ибн Мухаммед Адрианопольский: «Он [Тимур – В.К.] победил в большой битве бес-
численную армию Туктамыш-хана на берегу Итиля, истребив более ста тысяч человек»
(цит. по: Миргалеев, 2007, С. 62).
34 См., напр.: Мурсков, 1981; Гурьянов, 1984; Самарская летопись, 1993; Петров-
ский, 2003; Арнольдов, 2004; Касимов, 2006; Гагин, 2009.

130

отправились согласно приказанию» (Из «Книги побед» Низам-ад-дина
Шами, 1941, С. 117, 118). У Йазди описание более пространное, и
именно оно дает исследователям основания к тому, чтобы местом битвы
считать берег Волги: «Когда на Токтамыш-хане и приверженцах его
оправдалось на деле изречение «они вкусили наказание за свое действие
и концом их дела был убыток», Тимур победоносно и счастливо стал
лагерем и занялся исполнением обязательства благодарности и хвалы
царю царств всевышнему и святейшему. Могущественные царевичи
и высокопоставленные эмиры, собравшись у подножия победного
престола, преклонили колена и, радостно поздравляя его со славной
победой, совершили большой нисар. Могущественный Тимур принял
их в свои объятия и, почтив эмиров и храбрецов победоносного войска
разными милостями, наградами и ласками, пожаловал царские подарки.
Выбрав затем из всего войска по 7 человек из 10, он отправил их в
погоню за обреченными на смерть беглецами. Они, согласно приказанию,
двинулись по пятам врагов быстро, как бегущая молния и как грядущая
судьба, а у тех несчастных спереди оказалась река Итиль, а сзади
губительный меч. И с той стороны нет пути к бегству и убежища и с
этой нет отсрочки и пощады. Спереди их была глубокая река Итиль
и вода переходила через голову, а сзади вода мечей поднималась и
доходила до шеи… Тимур-завоеватель же благополучно двинулся вслед
своих войскам, ушедшим в погоню за неприятелем, прибыл к берегу
Итиля, и равнина Уртупе стала местом лагеря султана… Все эмиры и
воины, которые по приказанию (Тимура) отправились в разные стороны,
победоносно прибыли ко двору Тимура с бесчисленной добычей…
Тимур, с помощью всевышнего, вступив на престол царствования и
миродержавия в том месте, которое было столицею султанства и ханства
Джучи-хана и сыновей его, предался удовольствиям и счастливой жизни...
Таким образом в этом очаровательном месте он среди удовольствий и
счастливой жизни провел 26 дней» (Из «Книги побед» Шереф-ад-дина
Йезди, 1941, С. 171, 172).
Как видно, оба источника солидарны в том, что армия Тимура не
бросилась преследовать воинство Токтамыша сразу же после того, как
оно «обратилось в бегство и ушло в пустыню». Вначале в ставке Тимура
были совершены пышные протокольные мероприятия поздравлений
и награждений, затем был произведен подсчет оставшихся в живых
воинов, и только потом специально назначенные части были отправлены
в погоню за беглецами, в то время как сам Тимур с оставшейся при нем
одной третью войска отправился к Волге. Такое поведение победителей,
если бы битва, действительно, происходила на берегах Кондурчи, было
бы, по меньшей мере, странным. От предполагаемых мест сражения
на Кондурче (у слияния с рекой Сок; в окрестностях с. Борма; возле с.
Старый Буян и т.д.) расстояние до берега Волги составляет от 20 до 80
километров, и это обстоятельство предполагает, что прижать бежавшего
противника к Волге и уничтожить его можно было бы только в условиях
непосредственного преследования. После этого победители уже могли
приступить к проведению праздничных мероприятий, но не наоборот.
Финал Кундурчинской битвы – это не та ситуация, когда победители
для полной реализации выгод, предоставляемых топографией места
сражения, стремятся не дать врагу оторваться от преследования и
уничтожить его, прижав к труднопреодолимой естественной преграде.

131

Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть, как развивались
события после нового столкновения тех же противников на р. Терек
в 1395 г.: 1. Золотоордынцы оставляют поле битвы: «Токтамыш-хан
с царевичами Джучиева рода, эмирами и нойонами, показав тыл,
обратились в бегство и много воинов их было убито». 2. В лагере Тимура
совершаются приличествующие ситуации церемонии: «Царевичи,
эмиры и нойоны, преклонив колена, выполнили обычай поздравления
и сделали нисары, а Тимур, обнимая их, хвалил». 3. Войско идет по
следам беглецов и, достигнув реки Курай, делает остановку, где Тимур
награждает отличившихся: «Оттуда победоносное знамя двинулось,
торжествуя, дальше и, когда стан расположился на берегу р. Курай,
милостивый падишах, исследовав положение помощников державы,
особенно почтил эмира Шайх-Нур-ад-дина… Всем другим храбрецам и
эмирам, выказавшим признаки мужества и отваги, он раздал денежные
награды (укулька) и почтил разными царскими милостями». 4. Тимур
лично отправляется с частью войска в погоню за Токтамышем: «…
отобрав себе войско, он (Тимур) назначил набег (илгар), двинулся в
погоню за Токтамыш-ханом и чрезвычайно быстро днем и ночью шел
по следам его». 5. Придя к Итилю, Тимур возводит Койричак-оглана на
престол Улуса Джучи, а сам продолжает преследование, в ходе которого
Итилю приходится вновь сыграть зловещую роль в судьбе беглецов:
«Царевич Джучиева рода, согласно приказанию, перешел на ту сторону
реки и занялся собиранием рассеянной армии, а войска подобные
судьбе, поспешив по пятам неприятелей, дошли до Укека и многих из
них убили. В этот день несчастным, с одной стороны, угрожали удары
губительного меча, а с другой – волны-кровопийцы Итиля. Большую
часть их взяли в плен, а немногие из них бросились на плотах в воду
и переправились на ту сторону Итиля» (Из «Книги побед» Шереф-ад-
дина Йезди, 1941, С. 178).
Помимо ссылок на рассказ Йазди в исследованиях приводятся и
другие аргументы в пользу отождествления берегов притока Сока с
полем битвы. Так, М.Г. Сафаргалиев обратил внимание на то, что на
карте Фра Мауро место боя («Тут Тамерлан совершил величайшее
избиение татар») показано в районе реки Кондурча, а двумя страницами
ниже связал с местом боя и другую надпись на карте Фра Мауро: «тут
находятся 18 могил, сделанных Тамерланом… Он приказал похоронить
только начальников» (Сафаргалиев, 1960, С. 154, 156). Карта Фра
Мауро едва ли позволяет с приемлемой точностью локализовать место
битвы, тем более, что первая надпись, хотя и помещена вблизи левого
берега Итиля, но значительно ниже Самары, южнее течения реки,
которую можно идентифицировать с Большим Иргизом, а вторая –
непосредственно у правого берега Яика. Обе надписи, как справедливо
заметил Ф.Ф.Чекалин, относятся к крупному мемориальному
сооружению («тут находится 18 могил, сделанных Тамерланом и
подобных этому рисунку»), изображенному на значительном удалении
от Итиля, так что «по относительному местоположению этого памятника
и по сравнительно недавно сохранявшимся развалинам, можно с
некоторою вероятностью заключить, что он находился на р. Иргизе,
на месте нынешнего г. Николаевска, Самарской губерн., прежнего
Мечетного городка» (Чекалин, 1890, С. 249). М.Г. Сафаргалиев также
указал на возможную связь названия Царева Кургана, расположенного

132

в устье реки Сок с событиями 18 июня 1391 года, ибо, по преданию,
здесь когда-то происходила несчастная война от «невиданного царя»
(Сафаргалиев, 1960, С. 154). Связь топонима «Царев Курган» с походом
Тимура, разумеется, исключить нельзя (хотя, как известно, есть и другие
версии его происхождения35), но в таком случае, более вероятно, что
он имеет отношение не к самой битве, а к отдыху Тимура в местности
Уртупе.
Указанные препятствия к общепринятому отождествлению «местности
Кундурча (Кундузча)» с притоком Сока заставляют обратить внимание
еще на одну особенность похода. Путь от Арыси (21.02) до Яика (29.05)
занял немногим менее 100 дней. За это время, считая пройденный путь
прямыми отрезками, было преодолено расстояние 1500 км, т.е. дневная
скорость по прямой, принимая во внимание разного рода остановки,
составляла немногим более 15 км. Учитывая численность и состав
армии Тимура, а также протяженность, ландшафтные и климатические
условия похода, такая скорость представляется нормальной36. Но
если придерживаться мнения, что Кундурчинская битва состоялась в
Самарской луке, придется согласиться с тем, что после перехода Яика
армия Тимура стала двигаться со скоростью вдвое большей, чем прежняя.
Действительно, расстояние от Яика (считать ли его от места выше Орска
или места ниже Орска – от крепости Ильинской) до Кондурчи равняется
600 км. На правый берег Яика Тимур переправился 31 мая, а 18 мая
состоялась битва, т.е. дневной переход по прямой равнялся 35 км.
М.Иванин, обративший внимание на ускорение движения Тимура на
этом участке до 35 верст в сутки, увидел в нем подобие практики баранчи:
«двигаться… сначала малыми переходами и затем постепенно усиливая,
_______
35 См., напр.: Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта
Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства, 1771, С. 234, 235.
36 Для сравнения: поход войска Дмитрия от Коломны до Куликова поля, про-
ходивший в гораздо более благоприятных условиях и совершавшийся на значительно
более короткой дистанции (200 верст), занял 11 дней, включая стоянки, т.е. переходы
равнялись 22-23 км в сутки (Похлебкин, 2005, С. 59). Более точный и более убедительный
материал дают подневные записи Христофора Барданеса, весной 1771 г. прикомандиро-
ванного к отряду, отправленному вслед за беглыми калмыками. Войско, выступившее 7
мая из Троицка, «состояло из 2000 человек пограничных драгунов, козаков, башкирцов
и артиллеристов». Для выполнения поставленной задачи – настичь калмыков и заста-
вить их вернуться на Волгу – войско должно было двигаться с максимально возможной
скоростью. При этом 8 мая было пройдено 20 верст, 9 мая – 21, 10 мая – 25, 11 мая – 21,
12 мая – 32, 13 мая – 18, 14 мая – 25, 15 мая – 31, 16 мая – отдых и т.д. Всего с 7 по 27
мая было пройдено 463 версты (Из [журнала] путешествия Христофора Барданеса в
Киргизскую степь 1771 года, 2007, С. 80-83), т.е. средняя длина дневного перехода
равнялась 22 верстам или 23,5 км. Следует учесть, что этот отряд выступил из Троицка
со свежими силами, двигался по местности, требовавшей лишь малых объездов, и не
нуждался в соблюдении особых мер предосторожности. С чуть большей скоростью
двигался кавалерийский отряд, вышедший месяцем ранее из Орской крепости. С 12
апреля по 8 мая им было пройдено 683 версты, т е. средний дневной переход равнялся
25,3 версты или 27 км. Примечательно, что следствием столь поспешного движения
стали голод, болезни и полное истощение войска, принудившие его после 8 мая «приять
возвратной путь на границы, и тамо искать спасения народу погибелью окруженному»
(Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в Киргис-Кайсацкой степи
в 1771 году, 1772, С. 1-77).

133

чтобы несколько «подморить» лошадей (как говорят оренбургские и
кавказские казаки), т.е. сделать их способнее к скорой и продолжительной
езде, следовательно, и к бою, преследованию неприятеля, а в случае
надобности, и к быстрому отступлению» (Иванин, 1875, С. 193, 203). Но
такого рода сравнение нельзя признать удовлетворительным уже потому,
что темп марша войска Тимура определялся не возможностями конницы,
а возможностями пехоты; к тому же сомнительно, чтобы лошадей можно
было «подморить» увеличением длины дневного перехода с 15-20 км
до 35 км.
Вся совокупность условий, в которых поход развивался на дистанции
от Яика до «местности Кундурча», должна была, скорее, уменьшить темп
движения, нежели увеличить его. Во-первых, как уже отмечалось выше,
вскоре после форсирования Яика войскам было предписано соблюдать
максимальную осторожность: выставлять усиленное боевое охранение,
создавать укрепления вокруг лагеря на остановках и т.д. Во-вторых,
правобережье Яика характеризуется сильно пересеченным рельефом
и экстраординарно плотной гидрографической сетью (2-4 километра
на квадратный километр), несомненно, серьезно замедлявшими
движение армии. Источники, описывая движение за Яиком, впервые
после форсирования Сары-су фокусируют внимание на естественных
препятствиях – множестве рек и топей37, лесах, плохой погоде с дождем
и снегом38. Поэтому резонно предположить, что битва произошла где-
то около середины дистанции между местом переправы через Яик
и Самарской Лукой, возможно, самое дальнее – в восточной части
Общего Сырта вблизи Бузулукского бора, где, кстати, две речки (приток
Боровки и приток Большой Кинели) называются Кондузла; хотя, весьма
______
37 «Выступив оттуда в сторону врага, они дошли до больших болот и топей, после
больших трудностей перешли через них и стали лагерем…», «Мубашир с нескольки-
ми смелыми людьми отправился и после многих усилий дошел до леса…», «[Мули и
Саин-Тимур – В.К.] …отправились согласно приказанию, перешли по пути много болот,
топей и рек…», «[Ику-Тимур – В.К.] …перешел много рек и болот…»(164). В связи с
преодолением водных преград представляется необходимым сделать небольшое заме-
чание относительно снаряжения воинов Тимура. Согласно Самарканди, перед началом
похода Тимуром «было постановлено, чтобы у каждого человека было наготове четыре
рода вооружения: лук, 30 стрел, колчан с чехлом для лука и щит, чтобы у каждых двух
человек было по свободной заводной лошади, а у каждых 10 человек по 1 палатке, по
два заступа, по 1 мотыге, по 1 серпу, по 1 пиле, по 1 топору-секире, по 1 шилу, по 100
иголок, по полмана бичевок амбарного весу, по крепкой шкуре и по здоровому котлу…»
(Из «Места восхода двух счастливых звезд и места слияния двух морей» Абд-ар-раззака
Самарканди, 1941, С. 191-192). Потребность в упомянутых в этом списке 100 иголок,
полагающихся на 10 воинов, попытался объяснить, кажется, только М.Иванин, пред-
положивший, что имелись в виду, вероятно, не иголки, а наконечники стрел (Иванин,
1875, С. 195). Однако стрелы в количестве 30 штук на одного воина указаны в начале
перечня обязательного снаряжения. На мой взгляд, вместо «100 иголок» следует читать
«100 гвоздей». Перечисленные подряд гвозди, бечевки и шкура (бурдюк, как правильно
заметил М.Иванин) – все это средства различных способов переправы через реки.
38 После того, как сторожевые войска армий Тимура и Токтамыша сошлись, «…
они двинулись по направлению к врагу и шли, выстроив правое и левое крыло войска.
Каждый день сторожевой неприятель показывался и снова уходил. 5 дней они провели
таким образом, а в эти дни был дождь, снег и холод. На 6-й день погода прояснилась»
(Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С. 116).

134

вероятно, топоним «Кондурча (Кундузча)» не имеет никакого отношения
к названию реки39.
Локализация места Кундурчинской битвы в западной части нынешней
Оренбургской области, удовлетворительно согласуясь с темпом марша
армии Тимура, столь же удовлетворительно согласуется с отмеченной
выше обстоятельностью поведения победителей, и, кроме того, способна
прояснить некоторые другие аспекты сражения и его последствий. Во-
первых, допуская, что битва развернулась на берегах притока Сока,
трудно понять, какими соображениями в выборе места сражения
руководствовался не только Токтамыш, но и Тимур. Армия первого
фактически оказалась бы в западне, с юга и запада запертой течением
Волги, а с севера – течением Черемшана. С другой стороны, непонятно,
зачем бы Тимуру понадобилось навязывать Токтамышу сражение
буквально в нескольких десятках километров от Волги, когда можно
было поставить противника в еще более невыгодное положение, прижав
его к еще не вошедшей в берега реке. А вот вдали от Волги, когда у
Токтамыша было еще достаточно времени и пространства для маневра, и
Тимур должен был считаться с реальными угрозами «скифской войны»,
его стремление заставить Токтамыша принять большое сражение вполне
оправданно.
Во-вторых, получает объяснение приводимая М. Шармуа красочная
деталь бегства войска Токтамыша – якобы на протяжении 40 фарсахов
пространство было покрыто трупами побежденных (Charmoy, 1836,
P. 122; см. также: Howorth, 1880, P. 247; Сафаргалиев, 1960, С. 156).
Большая часть оставшихся в живых воинов Токтамыша, надо полагать,
бежала на запад, в сторону неблизкой Волги (что сообразуется с
выражением Шами: войско Токтамыша «обратилось в бегство и ушло
в пустыню»); она, по преимуществу, и стала объектом неумолимого
преследования, продолжавшегося на дистанции, сопоставимой с 40
фарсахами. У беглецов, получивших возможность бежать в других
направлениях, шансов на спасение оказалось больше. Токтамыш,
в финале сражения вышедший в тыл Тимуру, но не выдержавший
контратаки, по всей видимости, ушел в лесные районы, на север или
северо-восток, а участвовавший в сражении князь Василий Дмитриевич
«за малым утече» на юг, за Яик40.
В третьих, становится понятным, почему поход 1391 г. отразился в
башкирском эпосе как одно из величайших народных бедствий: победа
_______
39 В ходе боя, как рассказывает Шами, «…мимо головного отряда (канбул) право-
го крыла стало проходить войско врага, чтобы зайти в тыл войску (Тимура) и удержать
берег Черной реки (?)» (Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами, 1941, С.117).
40 «Того же лета (6899 г. – В.К.) на Тахтамышя царя прииде ин царь силен из
Шамахеискиа земли, и бысть сечя велика, а князь Василей Дмитреевич утече у царя за
Яик и приде на свою отчину на Москву» (Летописный сборник, именуемый Патриаршею
или Никоновскою летописью, 1897, С. 125). Более обстоятельно возвращение Василия
Дмитриевича изложено в Архангелогородском летописце под 6898 г.: «Того же лета на
Тактамыша приде ин царь силен из Шамархииския земли, и бысть им сеча велика. Того
же лета князь великии Василеи Дмитреивичь бысть во Орде в ту сечу у Такътамыша
и за малым утече у сечи тое за Яик реку и за Волгу. И бежа за Дон, блюдяся погони, и
вожи облудилися, и прибеже на Киев» (Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVIII
вв., 1982, С. 79).

135

над Токтамышем была одержана в пределах башкирского heartland'а41,
и башкиры, в землях которых, по всей видимости, некоторое время
укрывался Токтамыш42, стали первой жертвой грабежей и насилий,
чинимых победителями.
Наконец, в-четвертых, более логичной становится дата возвращения
войска Тимура в Мавераннахр. Если считать, что битва состоялась в
Самарской Луке, то получается, что Тимур, пробыв там всего 26 дней,
отправился в обратный путь уже в середине июля. Такая поспешность
кажется необъяснимой – у Тимура было достаточно времени, чтобы,
обосновавшись в Уртепе, сполна пожать плоды победы и лишь в августе
начать неспешно откочевывать в юго-восточном направлении43. В
Ташкент его войско вернулось «в месяце мухарраме семьсот девяносто
четвертого года (декабрь 1391)» (Йазди Шараф ад-Дин Али, 2008, С.
150), т.е., если придерживаться общепринятой версии, затратило на
дорогу пять месяцев. Даже с учетом того, что воины Тимура были немало
обременены попечением о стадах и «гуриеподобных монгольских
девушках», это время представляется чрезмерно большим.
В заключение следует отметить, что, хотя главная цель похода –
устранение с политической сцены Токтамыша – не была достигнута,
подхлестнутый поражением в Кундурчинской битве политический
кризис джучидского государства позволил Тимуру надолго отодвинуть
угрозу новых вторжений золотоордынцев в Мавераннахр. Огланы
восточного крыла Улуса Джучи и их улусы, являвшиеся ударной силой
в нападениях на среднеазиатские владения Тимура, в 1391 г. частью
примкнули к Токтамышу, частью откочевали на восток. Позже и те, и
другие приняли самое активное участие в войнах между Токтамышем и
Идигеем. По словам Ибн Арабшаха, Идигей «поставил от себя султана
и в столице возвел (особаго) хана, созвал к нему предводителей левой
стороны и начальников племен ея. Они вняли зову его и прибыли к нему,
будучи сильнее других и безопасны от злобных действий Джагатайцев и
несправедливости их» (Из сочинения Ибнарабшаха, 1884, С. 469, 470).
Но и владения Тимура вплоть до гибели Токтамыша равно оставались
безопасны от «злобных действий» северных соседей.
______
41 Впрочем, локализация Кундурчинской битвы в Самарской Луке не препятствует
башкирским историкам полагать, что она имела место именно в Башкирии: «…в 1391
г. состоялась громадная битва между войсками Токтамыша и Тимура на р. Кундузча,
на территории Южной Башкирии" (Кузеев, 1992, С. 102); «Одно из самых крупных по-
добных сражений между Тохтамышем и Тимуром произошло в 1391 г. на р. Кундурча в
башкирских степях… Это было самое грандиозное сражение средневековья в пределах
Башкортостана…» (Мажитов, Султанова, 1994, С. 254, 306).
42 Согласно башкирским шежере, ставка Токтамыша некоторое время распола-
галась на реках Чермасан и Кармасан. В дастане «о местопребываниях и местожитель-
ствах» из «Дафтар-и Чингиз-наме» упоминается некий Токтамыш, правивший на реках
Ай и Узан (на это сообщение внимание автора любезно обратил С.А. Закиров).
43 Нет никаких данных для суждения о величине территории, подвергнутой
ограблению в 1391 г. Надо думать, что она была сравнительно небольшой – главным
образом потому, что войско Тимура понесло тяжелые потери, и у него недоставало
средств для организации дальних рейдов и погрома городских центров на Нижней Волге.
Косвенным свидетельством нехватки сил является тот факт, что Тимур не предпринял
никаких действенных мер к тому, чтобы увести улусы Тимур-Кутлуга, Кунче и Идигея
в Мавераннахр.

136

[Timurid]

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ:
Абдураимов М.А. Тимур и Тохтамыш. Дисс. на соискание уч. степ. канд. ист. наук.
Л., 1948.
Абдураимов М. Темур ва Тохтамиш. Тошкент, 2000.
Автобиография Тамерлана // Тамерлан. Эпоха. Личность. Деяния. М., 1992.
Алексеев А.К. Политическая история Тукай-Тимуридов: По материалам персидского
исторического сочинения Бахр ал-асрар. СПб., 2006.
Арнольдов М. Загадка одного сражения // Наука и жизнь, №4, 2004.
Вернадский Г.В. Монголы и Русь. Тверь, М., 1997.
Бартольд В.В. Улугбек и его время / Сочинения. Т.II, часть 2. М., 1964.
Гагин И.А. Токтамыш-хан в истории Среднего Поволжья (к вопросу о битве на реке
Кондурча в 1391 году) // Известия Самарского научного центра Российской академии
наук. Т.11. №2. 2009.
Гончаров Е.Ю. Очерк монетного дела в улусе Джучи на рубеже 770-х – 780-х
гг.х. Нумизматический комментарий к книге И.М. Миргалеева «Политическая
история Золотой Орды периода правления Токтамыш-хана» // Труды международных
нумизматических конференций. Монеты и денежное обращение в монгольских
государствах XIII-XIV вв. Болгар 2005, Волгоград 2006. М., 2008.
Григорьев А.П., Телицын Н.Н., Фролова О.Б. Надпись Тимура 1391 г. // Историография
и источниковедение истории стран Азии и Африки. Вып. 21. СПб., 2004.
Гурьянов Е.Ф. Битва на Кондурче // Маяк Ильича. 1984. 19, 24 января.
Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина
по разным провинциям Российского государства, 1768 и 1769 году. СПб., 1771.
Иванин М. О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских
народов при Чингис-хане и Тамерлане. СПб., 1875.
Из «Анонима Искендера» // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой
Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и
обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. М.-Л., 1941.
Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами // Сборник материалов, относящихся к
истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г.
Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. М.-Л., 1941.
Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди // Сборник материалов, относящихся к
истории Золотой Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г.
Тизенгаузеном и обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. М.-Л., 1941.
Из «Места восхода двух счастливых звезд и места слияния двух морей» Абд-
ар-раззака Самарканди // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой
Орды. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном и
обработанные А.А. Ромаскевичем и С.Л. Волиным. М.-Л., 1941.
Из [журнала] путешествия Христофора Барданеса в Киргизскую степь 1771 года
// История Казахстана в русских источниках XVI-XX вв. Т.IV. Первые историко-
этнографические описания казахских земель. XVIII в. Алматы, 2007.
Из летописи Ибнхаджара Эласкалани // Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся
к истории Золотой Орды. Извлечения из сочинений арабских. Т.I. СПб., 1884.
Из сочинения Ибнарабшаха // Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся
к истории Золотой Орды. Извлечения из сочинений арабских. Т.I. СПб., 1884.
Йазди Шараф ад-Дин Али. Зафар-наме. Перев. со староузб., предисл., коммент.,
указ. и карта А.Ахмедова. Ташкент, 2008.
Касимов Ф. Тамерлан – Тохтамыш: битва на Кондурче // http://www.simbir-archeo.
narod.ru/Russian/statyap/CasimovTamerlan.htm.
Костюков В.П. Иранский поход Хулагу: предыстория // Проблемы истории,
филологии, культуры. №1 (23). Москва-Магнитогорск-Новосибирск, 2009а.
Костюков В.П. Шибаниды и Тукатимуриды во второй половине XIV в. // Вопросы
137
истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 1 (10). Уральск, 2009б.
Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд
на историю. М., 1992.
Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью.
ПСРЛ. Т.XI. М., 2000.
Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Никоновскою летописью.
ПСРЛ. Т.XI. СПб., 1897.
Мажитов Н., Султанова А. История Башкортостана с древнейших времен до XVI
в. Уфа, 1994.
Миргалеев И.М. Войны Токтамыш-хана с Аксак Тимуром. Казань, 2003.
Миргалеев И.М. Материалы по истории войн Золотой Орды с империей Тимура.
Казань, 2007.
Миргалеев И.М. Политическая история Золотой Орды периода правления
Токтамыш-хана. Казань, 2003.
Му'изз ал-ансаб (Прославляющее генеалогии). Введ., пер. с перс. яз., примеч., подг.
факсимиле к изд. Ш.Х. Вохидова // История Казахстана в персидских источниках. Т.III.
Алматы, 2006.
Мурсков В.В. Битва в междуречье Сока и Кондурчи // Сельская трибуна (Сергиевский
район Куйбышевской области). 1981. 8 сентября.
Петровский Н.Н. Поход на Кондурчу // Самарская лука. №10-11, 2003.
Пономарев А.И. Поправки к чтению «Надписи» Тимура // СВ. Т.3. М., 1945.
Похлебкин В.В. Татары и Русь. 360 лет отношений Руси с татарскими государствами в XIIIXVI
вв., 1238-1598 гг. (От битвы на р. Сить до покорения Сибири): Справочник. М., 2005.
Родословное дерево тюрков. Сочинение Абу-л-Гази, Хивинского хана. Русс. пер. и
предисл. Г.С. Саблукова, прим. Н.Ф.Катанова. ИОАИЭ, Т.XXI, вып.5-6, Казань, 1906.
Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в Киргис-Кайсацкой степи
в 1771 году. СПб., 1772.
Самарская летопись. Очерки истории Самарского края с древнейших времен до
начала XX в. / Под ред. Кабытова П.С. и Храмкова Л.В. Кн. II. Самара, 1993.
Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. Ученые записки Мордовского
госуниверситета. Вып. XI, Саранск, 1960.
Синор Д. Монголы на Западе // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 6.
Золотоордынское время. Донецк, 2008.
Таварих-и гузида-йи нусрат-наме // Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII
веков. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата, 1969.
Таиров А.Д. Торговые коммуникации в западной части Урало-Иртышского
междуречья. Препринт. Челябинск, 1995.
Темир Хромой // Тамерлан. М., 2003.
Устюжские и Вологодские летописи XVI-XVIII вв. ПСРЛ. Т.XXXVII. Л., 1982.
Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. Факсимиле, перевод, транскрипция, текстологические
примечания, исследование В.П.Юдина. Алма-Ата, 1992.
Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Михман-наме-йи Бухара (Записки бухарского
гостя). М., 1976.
Цыбульский В.В. Лунно-солнечный календарь стран Восточной Азии с переводом
на данные европейского календаря (с 1 по 2019 г. н.э.). М., 1987.
Чекалин Ф.Ф. Нижнее Поволжье по карте космографа XV в. Фра-Мауро // Труды
Саратовской ученой архивной комиссии. Т. II. Вып. II. Саратов, 1890.
Якубовский А.Ю. Тимур // Вопросы истории. №8-9. 1946; Греков Б.Д., Якубовский
А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М.-Л., 1950.
Buell P.D. Historical Dictionary of the Mongol World Empire. Lanham and Oxford,
2003.
Charmoy M. Expedition de Timour-i Lenk, ou Tamerlan contre Toqtamiche Khan de
L'oulous de Djouchy en 793 de L'hegire on 1391 de notre ère. S.-Pb., 1836.
138
Hammer-Purgstall J. von. Geschichte der Goldenen Horde in Kiptschak, das ist: der Mongolen
in Russland. Pesth, 1840.
Howorth H.H. History of the Mongols from the 9th to the 19th Century: Part 2. The So-
Called Tartars of Russia and Central Asia. Division 1. London, 1880.
Manz B. The Rise and Rule of Tamerlane. Cambridge, 1989.

[Kahankov]

День добрый!
Большое спасибо за материал!

Небольшое замечание:

При оцифровке произошло перемещение текста в нескольких местах (текст из сносок залез в основной текст, со 121 по 128 стр.), например, в конце 123-й страницы – «В этом плане поддержка преследуемого узурпатором
фарр, то нукеры [Урус-] хана и другие люди невольно склонялись к этому названному
оглану…»
А сноска 20 полностью оказалась в основном тексте на ст.127

Чтобы облегчить исправление, пошлю личкой уже исправленный текст.

[Timurid]

Спасибо, вроде все подправил.

[niki1520]

О походах Тимура писал так же Хизриев Х.А.
Его автореферат можно посмотреть на сайте
http://www.chechnyatoday.com/downloads/ ... izriev.pdf