Небольсин П. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса
Небольсин П. Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса. Санкт-Петербург, типография Карла Крайа, 1852.
ПРЕДИСЛОВIЕ
Во-время разъѣздовъ моихъ, въ 1859 году, по Оренбургскому краю, мнѣ случилось познакомиться съ Калмыками и въ Землѣ Оренбурнского-Казачьяго-Войска, и между Уральцами. Въ 1851 году мнѣ довелось выжить въ Астрахани четыре съ половиною мѣсяца. Въ-продолженiе этого времени, я сблизился съ астраханскими Калмыками и, между-прочимъ, совершилъ поѣздку къ нимъ въ самое кочевье, на рѣчку Ашулукъ, въ главную лѣтнюю ставку Хошаутовского-улуса, гдѣ и выжилъ около трехъ недѣль.
Случай устроилъ дѣло такъ, что я попалъ въ степь въ самое обильное степными происшествиями время. Наставало религiозное торжество, готовилось народное празднество; они при мнѣ и совершились, такъ-что я былъ свидѣтелемъ и кочевки, и жертвоприношенiй, и торжественного богослуженiя и борьбы и пришествъ.
Въ то же самое время произошло нѣсколько случаевъ, важныхъ для меня, какъ для наблюдателя, потому-что они дали мнѣ возможность еще ближе пригшлядѣться къ домашнему быту Калмыковъ. Въ мое пребыванiе были торжественныя поминки по прежнемъ владѣлѣ, праздновалось нѣсколько свадебъ и было нѣсколько вечеринокъ у простыхъ Калмыковъ. Все это должно было имѣть слѣдствiемъ то, что въ три недѣли пребыванiя моего въ улусѣ я успѣлъ ознакомиться съ народомъ въ той степени, чтобъ рѣшиться написать о немъ предлагаемую книгу.
У насъ о волжскихъ Калмыкахъ написано много, начиная съ великолѣпного, классическаго труда Палласа, до свѣдѣний, сообщенныхъ публикѣ г. Нефедьевымъ, весьма близко и обстоятельно изучившимъ Калмыковъ достодолжнымъ порядкомъ. Позже него, въ одномъ изъ повременныхъ нашихъ ихданiй, появился о Калмыкахъ рядъ статей барона Бюллера; но въ нихъ многое, касающееся нравовъ и обычаевъ народа, передано несовсѣмъ такъ, какъ оно на-смомъ дѣлѣ бываетъ.
Вообще говоря, та точка воззрѣнiя на предметъ, которую я себѣ составилъ о Калмыкахъ, рознится во многомъ отъ точки воззрѣнiя на нихъ предшествовавшихъ мнѣ писателей ; и розницу эту ямогу себѣ объяснить только тѣмъ, что постоянно проводя время съ Калмыками и стараясь во всемъ поддѣлываться под ихъ обыкновенiя и привычки, съ цѣлiю, какъ можно ближе, освоиться съ ихъ нравами и обычаями, я, можетъ\быть, до такой степени увлекся привязанностiю къ своему предмету, что сталъ менѣе другихъ строгъ къ недостаткамъ, которые вмѣняются Калмыкамъ въ вину, и занимался мелочами, необратившими на себя вниманiе другихъ.
Какъ бы то ни было, но запасъ матерiяловъ, которые мнѣ удалось прiобрѣсть о Калмыкахъ, столько, какъ мнѣ казалось, былъ полонъ интереса, что я не могъ не посвятиь ему и времени, и трудавъ.
Весьма естественно, что всего мною описываемого не могъ я видѣть собственными глазами : за матерiялами для восполненiя моихъ личныхъ замѣтокъ я заблагоразсудилъ обращаться не къ печатнымъ источникамъ, а къ показанiямъ самихъ Калмыковъ, тѣхъ изъ своихъ знакомыхъ, на прямодушiе и на опытность которыхъ могъ я положиться съ увѣренностiю. Но для того, чтобы читатель, въ случаѣ надобности, могъ видѣть всю разницу между свѣдѣнiями, мною передаваемыми, и свѣдѣнiями, за семдесятъ-пять лѣтъ переданными въ единственномъ самостоятельномъ и капитальномъ трудѣ Палласа, я, въ приличныхъ мѣстахъ, дѣлаю указанiя на тѣ страницы его творенiя, гдѣ трактуется о тѣхъ же предметахъ, о которыхъ и я говорю.
Лица, почтившiя меня продолжительными бесѣдами и особенно-мнго одолжившiя меня отвѣтами на мои впросы, суть :
Хошоутовскiй нойноъ и владѣлец, князь Церенджабъ Тюменевъ ;
—2—
Хошоутовскiй нойноъ, князь Церенъ-Норбо Тюменевъ ; Цебекъ Тачеевъ, аймачный зайсагъ рода Уранхусъ ; Зунгуру-Арши, родомъ Икихощутъ, гелюнгъ и астрологъ ; Цюрюмъ-Арши, родомъ Еркетеневецъ, гелюнгъ и врачъ ; Чембиль-Затонъ, хахачинова рода, ремесленникъ ; Кюке Керечеевъ, хазлаева отдѣленiя, скотоводъ, и Буханъ Пюскеевъ, керетова рода, рыболовъ.
Изъ помогавшихъ мнѣ совѣтами мѣстныхъ чиновниковъ, полнѣ знакмыхъ съ обычаями Калмыковъ, я могу поименовать только И.Г. Черкасова, выжившаго нѣсколько лѣтъ въ калмыцкихъ улусахъ. Наблюденiя свои производилъ и устныя свѣдѣнiя собиралъ я по преимуществу объ однихъ Хошоутахъ. Хотя то, что касается одного улуса, можетъ иногда отчасти, а иногда и въ одинаковой степени, касаться и до всѣхъ улусовъ, однакожъ я, не имѣя близкаго знакомства ни съ Дербетами; ни съ Торгоутами, не могу не присовокупить, что въ книге своей я имѣю въ виду исключительно однихъ дальнихъ Хошоутовъ, не на Волгѣ сидящихъ, а кочующихъ вдали отъ ея береговъ и занимающихся скотоводствомъ.
—3—