Сундучки и коробочки

[velizariy]

Резервная копия фотографий: https://goo.gl/photos/W7s1H3ay8BkbHf1r7

[velizariy]

Источник: http://www.brooklynmuseum.org/community ... yn-museum/
Traveling Coffer, ca. 1250. Lacquer over leather, bamboo, wood, metal mounts, 17 1/4 x 28 3/8 x 15 in. (43.8 x 72.1 x 38.1cm). Brooklyn Museum, 1996.68.

...
That object (1996.68), pictured here, is a lacquer painted, tooled, and gilded traveling coffer that belongs to the Asian art collection. It might seem a little odd that a curator specializing in the arts of the Islamic world would choose a Chinese work as her favorite, but I love this piece because it contains so many visual and technical features shared between the arts of China, Iran, and Central Asia-possibly even Tibet. Medallions containing real and mythical animals, as well as floral and vegetal motifs appear in a series of panels framing each section of the object and cornered by various cloud collar forms. The central medallion at front depicts a landscape with a fantastical lion chasing a brocaded ball, a common motif in Chinese art, but which reached Iran and other Islamic lands probably through the movement of textiles carrying the same motif. Many of these animals carry auspicious meanings in China, related to wishes such as longevity and prosperity; sometimes the meanings traveled westward, especially when Mongol rule in Iran under the Ilhkanids (1256-1353) and in China under the Yuan (1271-1368) connected the two regions more directly. In fact, radiocarbon dating tells us the coffer was produced in the mid-thirteenth century, which corresponds to the Mongol invasions in China and the subsequent formation of the Mongol Yuan dynasty. In other cases, motifs had existed in both contexts and could symbolize different things; the confronted phoenixes appearing in the central medallion of the coffer’s lid have long histories in both China, where the phoenix is called fenghuang, and in Iran, where it is known as simurgh.
The remaining surface of the object is densely decorated with foliage or geometric patterns using the techniques of qiangjin (“engraved gold”) and giangcai (“engraved color”) developed under the Song. In this technique, gold leaf or powder and pigmented lacquer are added to lines engraved into the lacquered ground. Lacquer objects played an increasingly significant role in the artistic exchanges between China and Iran during the thirteenth and fourteenth centuries and carving techniques used in Chinese lacquer were translated into exquisitely carved woodwork in Iran. What is fascinating about the Brooklyn Museum coffer is that it represents a Chinese decorative technique and even individual Chinese motifs, but its overall decorative composition is much more closely connected to the decorative tradition of Iranian manuscripts and bookbindings, which inspired much of the art and architecture of the Islamic world. Some scholars have even linked works like this to lacquerware recovered from Tibet. These multiple cultural associations are not unusual given the connections the Mongols enjoyed as a result of their vast territorial expansion as well as their support of Tibetan Buddhism.
So who would have made such an object and what would its function have been? The first question is an easy one to answer, since an inscription in Chinese characters under the flap of the front lid reveals who made this trunk and where: “Made by the Ou family of Wenzhou, Xinhe Street, Anning Ward.” Wenzhou in Zhejiang province was a center for lacquer production since the preceding Song dynasty (960-1279) was in power. A description written in 1147 of the Northern Song capital at Kaifeng even mentions lacquer transported approximately 600 miles specifically from Wenzhou. As the name of this family is not a common Chinese name, it is possible that the Ou family originated in Central Asia, and perhaps that they were Muslim artists living and working in Wenzhou; Muslim communities are certainly known to have been formed in China after the advent of Islam in the seventh century. As for the coffer’s function, we can only guess; the wealth of auspicious motifs on its surface suggests a wedding trunk as one possibility. If you have a better idea, however, I would love to hear it!

[velizariy]

Timur's grandson Ulug Bey's casket, 1420-49, 19.5x31.2x17cm, Topkapi Museum.
http://www.turkishculture.org/pages.php ... ildID1=154

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... og_51-2001
Fragmentary casket, wood, covered with paper and painted. Iron fittings
Afghanistan; 11th-12th century
Probable original size: H: c. 20; Diam: 30 cm

Although large pieces of the casket have been lost, one can still get an impression of its original decoration. Between the round medallions are lush palmettes of the type typical of Ghaznavid art. The medallions with addorsed birds have a close parallel in a fresco found in the Ghaznavid hunting lodge in Lashkari Bazar in Afghanistan, where guards are depicted wearing caftans with corresponding patterns. This might indicate that the casket is a painted version of a type that has not survived: a casket covered with extremely costly patterned textiles.
Inv. no. 31/1997 & 51/2001

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... rt/49-1998
Box, turned wood, with colored lacquer and incised decoration
Afghanistan; 11th-12th century
H: 24.5; Diam: 30.8 cm

The box’s function is unknown, and its cursive inscriptions belong to the common type that simply invokes “eternal happiness” for its owner. Very few painted wooden containers have survived from the Islamic Middle Ages, partly because the material was not as durable as ceramics, metal, and stone, and partly because they belong to a category of utility ware with no great value and were consequently not handled with care. The forms and colors often reflect those of objects made of more costly materials, and there are bronze containers with the same form as this one, with fine metal inlays and inscription bands, from the east Iranian region.
Inv. no. 49/1998

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... /art/61976
Ivory box
Sicily or southern Italy; 12th century
H: 8.3; L: 15.3; D: 8.7 cm

This little box consists of ivory plaques attached with bone pegs to a wooden frame. It belongs to a group of related ivories with painted decorations that are presumed to have been made by Muslim craftsmen in Sicily or southern Italy in the 12th-13th century, after the region had come under Christian dominance.
These ivories feature traditional Islamic elements such as arabesques, animal medallions, and in some cases also Kufi inscriptions. This box is moreover distinctive for its painted fittings on the sides and lid, in imitation of metal fittings.
Inv. no. 6/1976

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... art/1-1984
Fragment of a box with a combination lock, cast and hammered brass, inlaid with silver and copper
Iran, Isfahan?; 597 H = 1200-1201
H: 4.4; W: 23.5; D: 18.5 cm

This combination lock is the work of the astrolabe-maker Muhammad ibn Hamid al-Asturlabi al-Isfahani in 597 H. At around the same time, the mechanical genius al-Jazari described a similar lock in his Book of Ingenious Mechanical Devices. The combination lock must thus be common property, a scientific invention whose origins can be traced back to the Mediterranean cultures of Antiquity.
The four double dials, each of which can be set in 16 positions, allows for 4,294,967,296 combinations. When the right combination is entered, it releases the inner metal plate, which is attached both to an external handle and to the locking mechanism itself.
Inv. no. 1/1984

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... art/3-1993
Storage chest, wood, carved and inlaid with ebony and bone. Modern lid and inlays partly modern
Iraq, Mosul; c. 1240
H: 81.2; W: 80; D: 50 cm

Almost no furniture has survived from the Islamic Middle Ages, and it is unclear whether this unique chest was made for a mosque or a private home. Remnants of yellow pigment and gold leaf indicate that the flat sections of the decoration on the front were originally surrounded by a golden color. The carved arabesques are of the distinctive tortuous form that was widespread in the area around Mosul in the 13th century. Arabesques of this type area also found on the David Collection’s large lyre-shaped bronze door knocker (2/1993).
Inv. no. 3/1993

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... rt/41-2005
Lidded brass box, engraved and inlaid with silver
Egypt or Syria; 1st half of 14th century
H: 9.5; Diam: 11 cm

There are a number of little boxes of this type inlaid with silver that are similar in size to contemporary cylindrical boxes made of ivory and were probably intended to hold fragrant substances. We do not know the purpose of the metal boxes, but the distinctive Arabic inscriptions make it clear that that they belonged to important men: “the exalted majesty, the master, the great emir, the royal.”
The decoration, which is characteristic of the period, can be considered almost an international Islamic style. The cheerful little birds with wings spread and the six-armed, swastika-like ornaments are found on work from e.g. Egypt, Syria, and western Iran.
Inv. no. 41/2005

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... rt/25-1999
Cylindrical ivory box, carved and openwork decoration, inlaid with a black, pitch-like substance
Egypt?; mid-14th century
H: 9.2; Diam: 9.2 cm

The box belongs to a group of 11 closely related containers whose origins in either Mamluk Egypt or Nasrid Spain have been debated. The inscription bands at the top and bottom of the box consist solely of good wishes for its owner, and there is no information on who this owner might have been or where the box was made. The inscription was originally surrounded by a dark layer of pigment of the same type as the fine black inlays, which still remain in several places.
Boxes of this type might have been made for aromatics that were released through the fine openings.
Inv. no. 25/1999

[velizariy]

http://www.davidmus.dk/en/collections/i ... rt/22-1983
Storage chest, wood, inlaid with mother-of-pearl in black lacquer
India, Gujarat; beginning of 17th century
H: 54.2; W: 109.5; D: 53 cm

This storage chest is the finest one that has been preserved of a fairly small group of pieces of furniture with mother-of-pearl inlays in lacquer. All come from Gujarat. The lid is decorated with characteristic spiral ornamentation that helps us date it. An identical mother-of-pearl decoration is namely found on a canopy made in 1608-1609 for the grave of the Sufi sheikh Nizam al-Din Awliya, whose monument is in Delhi. The chest was probably intended for the Ottoman market. The gilded metal fittings feature palmettes of the type favored in Turkey, and the chest’s feet have geometric ornaments that resemble Ottoman inlaying.
Inv. no. 22/1983

[velizariy]

http://www.sothebys.com/ru/auctions/eca ... t.127.html
A rare and important gold and silver-inlaid pen box, signed by Attay Allah ibn Faydallah, probably Yemen, late Mamluk period, 14th/15th century
29.2 by 12 by 11.8cm.

http://www.sothebys.com/content/dam/stb ... 53G5_1.jpg
http://www.sothebys.com/content/dam/stb ... 53G5_A.jpg
http://www.sothebys.com/content/dam/stb ... 53G5_2.jpg
http://www.sothebys.com/content/dam/stb ... 53G5_3.jpg

[velizariy]

Колода В.В. К вопросу о салтовских сундучках-ларцах // Харьковский археологический сборник. — Харьков, 2009. — Вып. 4. — С. 5—15.
https://m.facebook.com/notes/%D0%B8%D1% ... 657240419/

Одной из задач практической археологии является восстановления быта и интерьера жилища народов древности. Не является в этом плане исключением и хазароведение, которое изучает разнообразные аспекты жизни племён, что входили в состав Хазарского каганата и оставили после себя яркую, богатую артефактами салтовскую культуру (середина VIII – середина Х вв.). В данной работе мы считаем возможным обратить внимание исследователей на такую группу изделий салтовского населения, как деревянные сундучки-ларцы. Тем более что специальные работы по этому вопросу отсутствуют, лишь в монографии В. К. Михеева, посвящённой хозяйству салтовского населения Подонья, говорится о находках отдельных частей этой группы артефактов на городищах у с. Маяки, Верхнесалтовском и Правобережном Цимлянском, а также предложен вариант реконструкции сундучка [Михеев 1985, рис. 33, 13].

Поводом для обращения к теме послужил комплекс железных предметов, переданный в Научно-исследовательскую археологическую лабораторию Харьковского национального педагогического университета им. Г.С. Сковороды. Он представляет собой практически полный набор железных комплектующих частей от салтовского деревянного сундучка-ларца с замком (Рис. 1; 2). Находки выявлены в районе с. Сухая Гомольша Змиевского р-на во время осмотров немецких оборонительных линий времён второй мировой войны. Судя по характерной окалине, изделие побывало в огне, что может свидетельствовать об использовании ларца в обряде погребения с кремацией. Косвенно это подтверждает и прямоугольное по форме пластинчатое кресало аналогичной сохранности, найденное вместе с остатками сундучка.[1]

Предварительно заметим, что отдельные железные предметы, интерпретируемые исследователями как части сундучков или замков, найдены практически по всей территории Хазарии (более подробно речь пойдёт ниже). Однако, нам не известны столь полно сохранившиеся наборы, попавшие в руки профессиональных археологов.[2] Комплекс рассматриваемых находок состоит из двух асимметрично выгнутых оковок от крышки (Рис. 1, 1, 4), центральной оковки с петлёй для защёлки замка (Рис. 1, 2), двух ручек из перекрученного стержня (Рис. 1, 5), изогнутой железной пластины (Рис. 1, 3) и остатков замка (Рис. 2).

Упомянутые выше оковки от крышки служили одновременно и петлями для неё. Они представляют собой узкие (1,5–2,5 см), вырезанные из единого листа железные полосы общей длиной 24–25 см и толщиной до 0,1 см. Внешний край каждой полосы (со стороны открывающего) имел круглое в плане расширение диаметром 3,0 и 3,5 см (Рис. 1, 1, 4). С противоположной стороны каждой полосы были проделаны отверстия (0,5 и 0,7 см) в одном из которых сохранились крепления типа "проникающих усиков", при помощи которых оковки крепились к задней стенке сундучка и обеспечивали подвижность крышки (Рис. 1, 1). Исходя из профиля "усиков" можно определить толщину доски, к которой они крепились. Она составляла 1,0 см. Полосам был предан полукруглый в сечении вид, имитирующий ребро жёсткости, что создавало дополнительную прочность изделия. Кроме того, сами оковки имели одинаковую изогнутость с максимальной дугой в сторону места крепления крышки, что позволяет говорить о её торцевой асимметрии (Рис. 3). Отчётливо прослеживаются сохранившиеся по всей длине сквозные отверстия, служившие для соединения полос-оковок с деревянной крышкой. В некоторых случаях сохранились даже гвозди. Судя по расстоянию между отверстиями, ширина деревянных плашек для крышки этого ларца составляла 5,0–6,0 см (хотя не исключено, что крышка могла быть и цельной).

Аналогии петлям-оковкам известны на могильниках Сухая Гомольша и Лысый Горб [Аксьонов 1999, с. 108, рис. 40, 3, 6, 7], на городищах в с. Мохнач [Колода 2005, с. 34, рис. 46, 9],[3] и Маяки [Михеев 1968, с. 7, 15, табл. IХ, 7, 10–12, 16–19; Михеев 1969, с. 5–7, табл. ХVII, 6 – 9, 18, 21; Михеев 1985, рис. 33, 3, 7, 8] – всё на Северском Донце, и на поселении Кордон-Оба в Крыму [Баранов 1990, рис. 27, 13]. Все они имеют сходные геометрические параметры. Некоторое отличие наблюдается в оформлении концов, расположенных к ближнему раскрываемому краю и в способе крепления. Ближние концы имели, как правило, расширение в форме круга, реже – ромба (квадрата). Кроме крепежа "усиками" известны и крепления с помощью горизонтального осевого шарнира.

Центральная оковка с петлёй для защёлки состояла из двух подвижно соединенных пластин, одна из которых крепилась к деревянному телу крышки сундука, вторая – служила для соединения с механизмом замка (Рис. 1, 2). Первая из них имела длину 8,5 см и ширину 3,0–3,5 см. Толщина металла и степень его выгнутости аналогичны показателям выше описанных оковок-петель. В её теле прослеживаются три сквозных отверстия от гвоздей: одно – близ подвижного соединения со второй пластиной, ещё два – у противоположного края. Вторая пластина имела треугольную в плане форму и была изготовлена из более толстого листа: от 0,05 см до 0,3 см (утолщение в наиболее узкой части). Её длина составляет также 8,5 см, ширина – 3,0–0,5 см. Снизу узкого, утолщённого края имелась четырёхугольная петля размерами 0,7–1,0 H 1,2 см (отверстие – 0,3 H 0,7 см).

Аналогичные оковки с петлёй известны по материалам городища Маяки [Михеев 1968, с. 7, 15, табл. IХ, 13–15; Михеев 1969, с. 5–7, табл. ХVII, 27–29; Михеев 1985, рис. 33, 4–6], а также в могильнике Лысый Горб [Аксьонов 1999, с. 108, рис. 40, 5]. Оформление внешнего края пластины с петлёй для защёлки имеет также два варианта: расширение в виде круга (как у боковых оковок петель) или узкий конец.

Боковые ручки сундучка были изготовлены из квадратного в сечении (0,3–0,4 см) перекрученного стержня. Его концы были слегка сплющены и загнуты в петли, в которых сохранились подвижные "проникающие усики", крепившие ручку к деревянной стенке. Судя по изгибу "усиков", толщина доски составляла 1,0–1,5 см (Рис. 1, 5). Найденные ручки несколько различаются по своей длине – 8,0 и 9,0 см.

Подобные ручки и их остатки известны на Северском Донце: городище Мохнач,[4] а наибольшее их количество обнаружено на городище Маяки [Михеев 1968, с. 7, табл. IХ, 9; Михеев 1969, с. 5–7, табл. ХVII, 1–3; Михеев 1985, рис. 33, 1, 2]. К этому хочется добавить, что изделия из перекрученного квадратного в сечении стержня широко известны в салтовской культуре вообще [Аксьонов 1999, рис. 39; Михеев 1985, рис. 10, 53; 12, 14; 17, 1; 37; Флёров 1994, рис. 20, 4 и др.].

С изготовлением, а, скорее всего, с ремонтом деревянной части сундучка, связана и изогнутая под прямым углом железная пластина, вырезанная из листового железа толщиной 0,1 см (Рис. 1, 3). Её длина – 6,5 см, ширина – 1,0 см. Она снабжена двумя отверстиями, в которых сохранились квадратные в сечении (0,2 H 0,2 см), изогнутые гвозди длиной 3,5 см. судя по изгибу, эта пластина скрепляла две соседние грани ларца. Подобная по назначению пластина известна на городище Маяки. Она также изогнута, имеет два отверстия на противоположных концах, но эти концы оформлены в виде круглых блях [Михеев 1968, табл. IХ, 8; Михеев 1985, рис. 33, 9]. Известна ещё одна подобная по размерам и оформлению пластинка и на Большом Сидоровском городище. Однако она не имеет изгиба и, вероятно, использовалась для скрепления деревянных частей, находящихся в одной плоскости [Михеев 1985, рис. 17, 13].

Остатки ларца сопровождали и некоторые детали от его замка. Предварительно заметим, что для салтовских древностей характерно использование замков двух типов. Тип-1 – накладные с коробчатым кожухом, снабжённые запирающим механизмом со щеколдой или одной пружинящей пластиной; косвенным подтверждением наличия этого типа являются находки стержневых ключей с "бородкой". Тип-2 – цилиндрические с пластинчатым (лепестковым) пружинным механизмом. Последний тип по своей принципиальной схеме аналогичен древнерусским цилиндрическим пружинным (висячим) замкам 3-го типа [Колчин 1953, с. 152–162]. В Хазарии этот тип известен по находкам на Большом Сидоровском городище [Михеев 1985, рис. 17, 7] и на Правобережном Цимлянском [Плетнёва 1994, рис. 43, 6; Флёров 1994, рис. 16, 6, 10; 20, 1].[5]

Среди нашего комплекса сохранились остатки замка первого типа. К ним относятся: накладной короб-кожух и часть рабочего механизма (Рис. 2, 1-3). Имеющийся в наличии короб выкроен и вырезан из единого листа железа, а затем согнут в виде слегка вогнутого поддона. Его размеры 11,5 H 6,0 H 1,5 см. По его углам прослеживаются сквозные отверстия диаметром 0,4–0,5 см для крепления к сундучку, в некоторые из них прослеживается ржавчина от стержней. Аналогичное отверстие от стержня выявлено приблизительно по центру в верхней части кожуха. Практически по центру располагалось прямоугольное отверстие с размерами 1,5 H 0,6 см. Ещё одно прямоугольное находилось под ним, оно было несколько сдвинуто в сторону от центральной оси. Его размеры – 1,0 H 0,7 см. С внутренней стороны короба прослеживаются остатки двух круглых в сечении штифтов. От одного из них, что находился чуть выше центрального отверстия, сохранилась и шляпка на верхней части кожуха (Рис. 2, 1, 2). Между центральным отверстием и боковой гранью – ещё один штифт диаметром 0,2 см (Рис. 2, 2). Все отверстия и штифты, выявленные на прямоугольной поверхности кожуха замка, кроме угловых, связаны с замковым механизмом.

Аналогичные короба-кожухи от замков этого типа найдены на памятниках бассейна северского Донца: городище Маяки [Михеев 1968, табл. IХ, 20; Михеев 1969, табл. ХVII, 4, 5, 10; Михеев 1985, рис. 33, 10], могильники – Сухая Гомольша [Аксьонов 1999, рис. 40, 1, 2] и Лысый Горб [Аксьонов 1999, рис. 40, 4]. К таким кожухам, предположительно, можно отнести коробчатое изделие из клада на поселении Кордон-Оба [Баранов 1990, рис. 27, 5].

Часть подвижного рабочего механизма от рассматриваемого замка представляла собой сложнопрофильное изделие в виде трёх взаимно перпендикулярных пластин на прямоугольном загнутом стержне (Рис. 2, 3) , при помощи которого оно крепилось к центральному верхнему внутреннему штифту (Рис. 2, 4). Её общая длина составляет 10,0 см. Центральная асимметричная четырёхугольная пластина (размерами 2,0–2,5 H 1,0–1,5 см) имела сквозное отверстие диаметром 0,2–0,3 см. Параллельно ей была изготовлена дополнительная четырёхугольная асимметричная пластина без отверстия. Её размеры в плоскости – 1,5–1,2 H 1,0–0,6 см. Бóльшая из пластин служила для фиксации запирающего стержня-задвижки в отверстии, а меньшая, вероятно, служила кулачком-толкателем при открывания замка (Рис. 2, 3, 4). Ещё одна пластина располагалась перпендикулярно двум предыдущим. Её длина – 3,5 см, максимальная ширина – 0,9 см. Книзу, к овальному концу, она несколько сужалась. Аналогии этой части механизма также известны на салтовских памятниках бассейна северского Донца: городища Маяки [Михеев 1969, табл. ХVII, 26; Михеев 1985, рис. 33, 11] и Большое Сидоровское [Михеев 1985, рис. 17, 10].

Все описанные и проанализированные металлические детали позволяют с большой долей вероятности восстановить внешний облик и размеры изделия (Рис. 3). Короб сундучка имел 25–30 см в длину и около 20 см в ширину. Высота его определяется размерами кожуха замка – 16–20 см. Горизонтальные параметры крышки соответствуют размерам короба в плане – 25–30 H 20–22 см. Она асимметрично (соответственно изгибу петель-оковок) возвышалась над верхним краем короба сундучка на 3,0 см. Местоположение накладного замка и способ его соединения с крышкой также не вызывают сомнения. Однако попытка реконструкции механизма замка и его работы вызывает значительные трудности и не может быть восстановлена в полном объёме на имеющихся материалах. Часть механизма отсутствует, в частности – запирающий стержень, который в закрытом состоянии замка проходил сквозь отверстия в сложнопрофильной пластине и в центральной оковке с петлёй, которая проникала внутрь замка через центральное прямоугольное отверстие (Рис. 2, 4). Наличие запирающего стержня-засова (щеколды) косвенно подтверждает боковой штифт, хорошо сохранившийся внутри кожуха замка, который располагается практически на одной линии с двумя проникающими отверстиями. К сожалению, он в этом наборе отсутствовал, и на схеме мы его изобразили лишь гипотетично. Однако изготовление таких изделий не представляло сложности для салтовских кузнецов, и они нередко встречаются в материалах поселений [например: Флёров 1994, рис. 13, 7]. Аналогичный стержень найден в кладе железный предметов на поселении Кордон-Оба в Крыму, вместе с иными комплектующими сундучка и замка [Баранов 1990, рис. 27, 14]. Но предположение о наличие такого стержня не исчерпывают недостающей механики замков этого типа.

Возможный путь решения связан с учётом находок ключей от подобных замков. Они были стержневые с неподвижной прямоугольной бородкой. Нам известны лишь две целые находки таких изделий с поселения Маяки [Михеев 1968, табл. IХ, 21; Михеев 1969, табл. ХVII, 25; Михеев 1985, рис. 33, 12]. Ещё один предполагаемый артефакт происходит из захоронения кочевника предсалтовского времени (середина – вторая половина VII в). Это погребение-12 из кургана № 5 у кошары Сары-Булат в Крыму [Баранов 1990, с. 109–115, рис. 40, 22]. Такие ключи вставлялись в нижнее прямоугольное отверстие и поворачивались, воздействуя на нижний конец сложнопрофильной пластины. Об этом косвенно свидетельствует асимметричная изношенность некоторых из таких пластин [Михеев 1985, рис. 17, 10, 33, 11].

Проведенные полевые и архивные изыскания, а также анализ публикуемых материалов и их аналогий позволяют сделать некоторые выводы:

Находки остатков деревянных сундучков и накладных замков 1-го типа известны как на поселениях, так и на могильниках.
Подавляющее число артефактов этой группы выявлено на памятниках бассейна Северского Донца.
Происхождение большинства остатков сундучков на городищах и относительно богатых на материал могильниках, наряду с предназначением этих изделий для хранения семейных, родовых ценностей,[6] свидетельствует о том, что их обладателями были не простые общинники, а представители социально выделенных групп салтовского населения.
Реконструкция механики коробчатых накладных замков вызывает наибольшую трудность, которая связана с их неполной сохранностью; вместе с тем, даже выявленные в раскопе материалы крайне мало отражаются в отчётах, а тем более в публикациях.

В заключение с надеждой заметим, что данная публикация интересного материала поможет исследователям в изучении быта салтовского населения, а также в анализе уровня развития механики кузнецов-умельцев Хазарского каганата. Кроме того, верим, что при дальнейших полевых работах исследователи не будут проходить мимо мелких железных изделий, способных пролить свет на устройство оригинальных салтовских накладных замков и будут полнее отражать их в отчётах и публикациях.

Литература

Аксьонов В.С. Поховання з конем другої половини VIII – ІХ ст. верхньої течії р. Сіверський Донець (за матеріалами салтівських ґрунтових могильників). – Дис. ... канд. іст. наук. – Харків, 1999.
Баранов И.А. Таврика в эпоху раннего средневековья. – Киев, 1990.
Колода В.В. К вопросу об очажных принадлежностях салтовского населения Северодонечья // Хазарский альманах. – Т. 6. – Харьков, 2007а. – С. 120–132.
Колода В.В. Уникальный древнерусский топор //Харьковский археологический сборник. – Вып. 2. – Харьков, 2007б. – С. 6–11.
Колода В.В., Свистун Г.Е. Отчёт о работе Средневековой экспедиции Харьковского национального педагогического университета в 2005 году. – Харьков, 2006 // Архив ИА НАН Украины. – № 2005/6.
Колчин Б.А. Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси (домонгольский период) // МИА. – 1953. – № 32.
Михеев В.К. Отчёт об археологических раскопках у с. Маяки Славянского района Донецкой области. – Харьков, 1968 // Архив ИА НАН Украины. – № 1966/80.
Михеев В.К. Отчёт об археологических исследованиях поселения салтовской культуры у с. Маяки в 1968 г. – Харьков, 1969 // Архив ИА НАН Украины. – № 1968/48.
Михеев В.К. Подонье в составе Хазарского каганата. – Харьков, 1985.
Плетнёва С.А. Правобережное Цимлянское городище. Раскопки 1958 – 1959 гг. // МАИЭТ. – Вып. IV. – Симферополь, 1994. – С. 271–396.
Флёров В.С. Правобережное Цимлянское городище в свете раскопок 1987–1988, 1990 гг. // МАИЭТ. – Вып. IV. – Симферополь, 1994. – С. 441–516.

Резюме:
Колода В.В. До питання про салтівські скриньки.
Стаття присвячена аналізу решток дерев'яної скриньки, що відноситься до старожитностей салтівської археологічної культури (середина VIII – середина Х ст.). Особлива увага приділена розгляду механізмів накладних замків, серед яких виділяється два типи. Знахідки залишків дерев'яних скриньок і накладних замків 1-го типу відомі як на поселеннях, так і на могильниках. Переважна кількість артефактів цієї групи виявлено на пам'ятках басейну Сіверського Дінця, а їхніми власниками були представники соціально виділених груп салтівського населення. Реконструкція механіки накладних замків викликає значні труднощі, що пов'язані з їхньою неповною збереженістю, слабким відбиттям інформації про їх рештки у наукових звітах і публікаціях.



Summary
V.V. Koloda To the question of small Saltov wooden chests
The paper is devoted to the analysis of the remains of a small wooden chest dated back to the antiquity of Saltov archaeological culture (the mid. of VШ – the mid. of X cent. AD). There pays attention to the mechanism of rim locks where we distinguish two types. The remains of such chests and rim locks of the first type are widely known at settlements and burial grounds. The overwhelming majority of the artefacts of this group has been found at the monuments of the Severskij Donets basin. Their owners were representatives of socially marked groups of Saltov population. It is difficult to reconstruct the mechanics of the rim locks. The reason of this difficulty connects with incomplete safety, few items of information about their artefacts in scientific reports and other works.

[1] Практически тождественное кресало было найдено в погребении № 233 могильника Сухая Гомольша [Аксьонов 1999, с. 212–213, рис. 34, 16].
[2] В некоторых предыдущих работах уже высказывалось мнение о "неформальной" археологии и о возможностях использования материалов частных коллекций [Колода 2007а, с. 120; 2007б, с. 6–7]; здесь же, пользуясь случаем, считаю необходимым поблагодарить краеведа В.Д. Лейко за безвозмездно переданные в лабораторию материалы.
[3] Ещё одну оковку от крышки выявили там же во время работ 2007 г. (смотри соответствующий отчёт в ИА НАН Украины).
[4] Одну такую ручку выявили во время работ 2007 г. (смотри соответствующий отчёт Колоды В.В. в ИА НАН Украины).
[5] Более подробный анализ этого типа замков Хазарии не входит в задачи данного исследования; однако заметим, что они также неоднородны и разделяются на замки для лошадиных пут и для дверей (дверец).
[6] Считаем необходимым отметить, что при раскопках городища Мохнач в 2007 г. в одном комплексе с останками сундучка были обнаружены женские украшения: 3 браслета (из них один – серебряный), перстень со стеклянной вставкой, бусы (Смотри: Отчёт Колоды В.В. об исследованиях 2007 г).

[velizariy]

https://www.agakhanmuseum.org/collection/artifact/chest

Chest
Accession Number: AKM634
Place: Al-Andalus, Spain
Dimensions: 22 x 49 x 33 cm
Date: 1400s–1500s
Materials and Technique: Wood

This scribe’s wooden cabinet is a rare survival and an extraordinary example of luxury woodwork production in Spain under the Nasrids (1232-1492). The tradition of inlaying walnut dates back to the Umayyad period in Spain (756-1031), and may be seen in extant mosque minbars (pulpits), doors and a variety of objects. The hallmarks of Nasrid era woodwork include elaborate inlays of ivory, bone, metal, wood and mother-of-pearl. The decorative programme of this cabinet includes large eight-pointed stars formed from interlocking squares; these motifs appear on many of the extant Nasrid wooden pieces in Granada museums and at the Alhambra. The cabinet contains a lidded interior compartment which probably contained writing implements.

[velizariy]

Сундук из Азака
Фото от заведующего отделом археологии Азовского музея-заповедника Андрея Масловского. http://vk.com/album205829370_206707530
Версия реконструкции. http://vk.com/proekt_uvek?w=wall-30558971_636%2Fall

Сундук ювелира из Азака. XIV век.
Место обнаружения: раскоп по улице Мира, 45 А, (раскоп II), в восточной части городища. "...Все исследованные комплексы, кроме двух погребений, датируются XIV веком...", "...Уникальным комплексом, заслуживающим отдельной публикации, является клад ювелира, состоящий из его инструментария, образцов продукции и латунных деталей сундука, в котором он был сложен. Всего найдено около 150 предметов. Особо выделим каменную иконку с изображением Богоматери с младенцем, первую находку такого рода из раскопок Азака. Сундук был утоплен в выгребной яме, так что кладом он может быть назван условно..." Цитаты из сборника Историко-археологические исследования в г.Азове и на Нижнем Дону в 2007-2008 гг. , Вып.24, с.196.